Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив

Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив

«Я родился слабеньким, желтым и довольно отвратительным ребенком. Мой боязливый папа первый раз не сумел себя пересилить и взять меня на руки. Попутно, если я все правильно помню из рассказов матери, меня чуть было не удушило пуповиной. Мне просто не очень везет в жизни… А теперь наложим на это впечатлительность, склонность к депрессиям, отличное воображение и социопатию. Это чертовски опасный коктейль, надо сказать».

Андрей Мухачев, больше известный как Трой, культовый персонаж Интернета. Раз и навсегда уволившись с работы, он основал новое движение — антикорпоратив, мгновенно ставшего безумно популярным. Если вас все задолбало, присоединяйтесь!

Жанры: Современная проза, Юмористическая проза
Серии: -
Всего страниц: 71
ISBN: 978-5-17-076426-6
Год издания: 2011
Формат: Фрагмент

Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Пролог

Раз. Сердце бьется со скоростью 200 ударов в минуту.

Два. В голове взрывается страх. Ощутимый, колкий, горячий. Растекается по венам, стягивает мышцы в упругие канаты. Предметы вокруг сходятся ужимками грустных клоунов.

Три. Спокойная улыбка. Самообладание. Не показать, что ты на самом деле сейчас почти в обмороке и ничего не видишь. Удержаться на стуле, пока они стебутся. Дрожь.

Четыре. Говорить тем же тоном, что и раньше. Прикрыть исчезнувшие зрачки ресницами, чтобы не пугать людей. Нащупать под столом диазепам, закинуть таблетки вместе с чаем.

Пять. Несколько глубоких вдохов. Кинуть монитор в окно. Шагнуть следом.

Халва и туалет

Я родился слабеньким, желтым и довольно отвратительным ребенком. Мой боязливый папа первый раз не сумел себя пересилить и взять меня на руки. Попутно, если все правильно помню из рассказов матери, меня чуть было не удушило пуповиной. Но я даже в детстве был действительно жизнелюбивым ребенком, и меня эти мелочи не останавливали.

Довольно быстро парень, который был сморщенным и похожим на китайца при рождении, вымахал в метрового красавца, в котором души не чаяли все в родне.

Я рос в обычной семье. Мама — инженер на городской телефонной станции, папа — где только не работал. Пока я был маленьким, он бил баклуши в Узбекистане, потом строгал мебель на заводе. Стоило мне вырасти и уйти из дома в 23 года (именно этот возраст я считаю окончанием своего детства), он сразу устроился на высокооплачиваемую работу и до сих пор работает оператором режима на нефтяном заводе.

В моем детстве были довольно приятные моменты. Любимым развлечением на каникулах у бабушки и дедушки было разобрать что-нибудь, полазить в комодах, побегать во дворе, а потом получить нагоняй. Хотя любой нагоняй довольно быстро компенсировался блинами с утра.

Впрочем, если лето для меня всегда было довольно чудесным, то в обычное время приходилось возвращаться в будни нашей семьи совсем в другом районе и с совсем другими традициями. Я бы назвал это просто — каждый в нашей семье жил сам по себе.

Мама и папа ссорились, я часто сидел дома один, сказать, что у меня была куча друзей, тоже нельзя. Очень хотелось бы поразить вас тем, что моя семья была особенной, но это не так. Родители всегда были погружены в себя, свои проблемы, а воспитание ограничивалось окриками и денежным довольствием.

Я себя до пяти-шести лет мало помню. Вернее, помню только поездку на юга и папу, который там пил шампанское в подсобке, закусывая вяленой курицей. Папа все отрицает, конечно.

Мой братишка родился, когда мне было лет шесть. И в общем-то лет до двенадцати я его особо не видел — он жил у той самой бабушки. Уж не знаю, почему, но факт остается фактом — мои осмысленные, сильные воспоминания начинаются не с детских игр, а с рева брата, когда его в очередной раз мы покидали, уезжая домой, и с запаха халвы.

Для меня запах сортира всегда немного отдает халвой. Согласитесь, даже представить себе сочетание еды и туалета слегка неприятно. Да что там, противоестественно. А вы попробуйте это объяснить ребенку девяти-десяти лет, который твердно был уверен, что туалет — единственное место, где он может спокойно отдохнуть и почитать книгу.

Ну а к любой книге всегда приятным дополнением идет что-то вкусненькое. Так желание побыть наедине, почитать книгу и полакомиться оформилось в не совсем гигиеничное провождение времени в туалете.

Не гигиенично, но очень логично. Моя семья — типичная семья Советского Союза. Мама усталая и недовольная приходила с работы. Отец апатично эгоцентрировался в своем уголке на диване. Никому не было никакого дела друг до друга, и вместе люди жили просто потому, что боялись развода и порицания общественного мнения.

Вне всякого сомнения, где-то там, в глубине, под мощным, толстым слоем обид на мир, истеричности, некоторой усталости и неврозов, мои родители любили меня и брата. Но разговаривать с детьми и выражать свои чувства, а уж тем более подходить к ситуациям объективно и что-то советовать своим детям — никто их не учил, да и в целом они боялись проявлять чувства, повторяя опять-таки своих родителей.

Я был нервозным ребенком, во мне сочетались повышенная впечатлительность, замкнутость, слишком острое восприятие окружающего мира и постоянный страх. Я был очень дерганным и реально пугливым парнишкой. В принципе, бояться можно было многого — в первую очередь крика и наказаний от родителей, во вторую — гопников и цыган во дворе, по которому я передвигался исключительно перебежками.

Первые сильные осознанные воспоминания из детства, не считая Черного моря и ощущения песка у себя в попе, — это малый Вьетнам, который творился у нас во дворе. В Уфе есть такое место — цыганские дворы, рядом была куча наркоманских притонов и всемирно известная Яма, в которой царил настоящий беспредел. Собственно говоря, я в этих дворах и жил.

Я бы не сказал, что я не умел драться. Но просто внутри себя не ощущал какой-то уверенности и звериной силы. Мой отец, набожный человек, проповедовал смирение, которое, конечно же, было просто оправданием вечного, глубоко сидящего в нем страха. Наверное, именно из-за этого я теперь не слишком верю хоть во что-то вышестоящее.


Рекомендуем почитать
Побеги любви

Действие увлекательного исторического романа М. Стюарт происходит в средневековой Англии. Мрачные замки и темницы. Прекрасная леди Ровена под давлением брата-злодея насильно выдана замуж за старика лорда. Но старый лорд умирает… не дойдя до постели новобрачной. Молодая вдова-девственница вынуждена соблазнить незнакомца, случайно оказавшегося в ее замке. Кто он такой?… Об этом читатели узнают, прочитав книгу до конца.Захватывающий сюжет с изрядной долей эротики и с хэппи-эндом.


Искусство быть свидетелем, или как вести себя на допросе

В нашей полицейской атмосфере в один непрекрасный день каждый может получить вызов на допрос. Свидетелем, для начала. Идти или не идти? О чем могут спросить? Что они уже знают? Вы чувствуете себя безнадежно любителем против профессионала‑следователя. Как быть?..В этом пособии объясняются вполне законные приемы, которые научат свидетеля правильно вести себя, контролировать ситуацию, помогут обрести душевное равновесие и уверенность и, в итоге, выйти победителем из поединка со следователем…


Лучшая подруга

Ронни, любимец и баловень всех студенток колледжа, неожиданно обращает внимание на скромную первокурсницу. Изабелла счастлива, она давно влюблена в него. Но наступают каникулы, и девушка вынуждена уехать домой. Однако и разлука не нарушает их нежных отношений. Он пишет ей каждый день. Но однажды письмо не приходит. Не приходит на второй, и на третий, и на пятый день. А через неделю Изабелла с ужасом узнает, что возлюбленный оставил ее ради ее лучшей подруги…


Танцующая фея

Если два талантливых человека живут под одной крышей, они обычно не ладят. Тем более – если у них разные взгляды на мир.Лорин посвятила себя танцам. Ей нравилось быть независимой, гордой и сильной женщиной. Только что же делать, если встретился мужчина, не похожий на всех остальных? Что же делать, если чувство к нему все теплее и крепче с каждым днем?Вдруг это… любовь?


Беги и помни

Весной 2017-го Дмитрий Волошин пробежал 230 км в пустыне Сахара в ходе экстремального марафона Marathon Des Sables. Впечатления от подготовки, пустыни и атмосферы соревнования, он перенес на бумагу. Как оказалось, пустыня – прекрасный способ переосмыслить накопленный жизненный опыт. В этой книге вы узнаете, как пробежать 230 км в пустыне Сахара, чем можно рассмешить бедуинов, какой вкус у последнего глотка воды, могут ли носки стоять, почему нельзя есть жуков и какими стежками лучше зашивать мозоль.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.