Шебалин Роман Дмитриевич
посвящается Имантсу Димантсу (Билли)
ALLPHYCE
(сказка-быль)
"Солнце танцует..."
Олега передернуло: стекла прели...
Таков был закат.
На самом деле - за стеною играла музыка.
Вчера в Москве и Московской области было совершено 8 изнасилований, 5 убийств и 10 крупных и мелких хищений имуществ 3-х кооперативов. Одно самоубийство.
Он, сощурившись, смотрел на танцующее солнце.
Где-то забил колокол. И музыка за стеною словно пропала в тумане стен городских.
Черные с кроваво-золотой каймою - облака словно разбросали вокруг себя тугой, но удивительно легкий, звон, доносившийся Бог весть откуда, но там, где звонили, знали: вечер.
Облака были: явью.
Но, рассыпавшись на миллиарды кубов и параллелепипедов, стали звездами. Окна в домах зажглись.
Таков закат.
Тишина вернулась с грохотом музыки из-за стены.
Тогда, в полдень, по речке Эйсис плыла лодочка, в лодочке сидело пятеро. Накрапывал дождик, и температура не поднималась выше 53' (по Фаренгейту), но на это никто уже не обращал внимания, - полдень был погожий и ясный.
С кормы ей было легче всего разглядеть, как взлетел над водою огромный янтарный мост, как по тому мосту пробежал, кутаясь в серебристый плащ, человечек, как, обернувшись, у самых ворот Города, зло рассмеялся и скрылся после. Впрочем, туман вскоре рассеялся.
В тот вечер у Города нашли клад. Откопали в поле сундук, думали богатство, насилу открыли, а там - скелет да табличка на нем: "папробуи пажри кулацкая погань добро свое именем Мiравой Ривалиуцiи!"
Егней Феофанович Дропкин, работающий вот как уже 10 (десять) лет Главным редактором газеты "Вечерний Сталевар", дал своей дочке Светочке 15 (пятнадцать) копеек и сказал: "Иди пока поиграй в "Морской бой", а я тут "Огонек" почитаю".
Отгородился от толпы "Огоньком" - вместо двух постных глаз на вокзальных людей смотрел теперь радостный желто-синий глянец "Огонька".
В "Огоньке" печаталось о трагической гибели музыканта и поэта Ващениберга Авангарда Макаровича. Ему проломили голову голубым финским унитазом и украли уникальную гитару работы знаменитого абхазского мастера Ваниови, который, эмигрировав в 1969 году из Новосибирска в Палермо, получил-таки в 1990 году новый русский паспорт и счастливо умер спустя 7 (семь) дней после такого нелепого приезда на Родину в доброй деревеньке Плевые Подлески. Об этом также сообщал "Огонек".
Кроме того там всесторонне освещался момент находки удивительного клада со скелетом. Приглашенные из США, Франции и Южной Кореи эксперты установили, что не просто скелет это, но бренные останки несчастного дяди Павлика Морозова, - г-на Морозова.
Пионеры окрестных школ объединились в хозрасчетное добровольное общество "Бояре Морозовы" и с санкций инстанций, имя которых по сей день держится в секрете, провели торжественное перезахоронение останков. На перезахоронении присутствовали: Человек из Москвы и супругой и холостой председатель колхоза "Восход Ильича" Тимофей Феофанович Дропкин, родной брат Егнея Феофановича Дропкина, который все это прочитал в "Огоньке".
Кроме того, на перезахоронении г-на Морозова, честного кулака, непримиримого борца за демократизацию крестьянства и жертвы сталинских репрессий, присутствовала программа "Взгляд". Отснятый материал в эфир не пошел.
Тем же вечером в Москве и Московской области было совершено 5 (пять) убийств и 8 (восемь) изнасилований. Четыре самоубийства.
Музыканты Москвы и прочих Городов Советского Союза стояли в почетной карауле у запертого бывшего пив-бара "Рьябинушка", где 10 (десять) лет назад частенько тусовался маэстро Ващениберг.
"Солнце пляшет..."
Олег пожал плечами.
Папа его с девятилетней Светочкой уехал на Вокзал встречать своего родного брата, дядю Тиму, - председателя колхоза "Восход Ильича".
Имени я не имею, радости я не желаю. Будда.
Часы пробили 10 (десять). Олег отошел от окна и зевнул.
Но прежде он увидел, как внизу взметнулись световые шлагбаумы, разрезав вечерний двор по двум параллельным кривым, и под домом остановилось такси.
Вскоре папа, его брат Тимофей и Светочка оказались в квартире. Олег про себя отметил: "Как тихо".
А в тишине было слышно: где-то, напротив, в окне черно-рыжего, точно огромная летучая мышь, дома, там, в окне, плачет ребенок.
Пошел Олег здороваться с отцом, дядей и сестрой.
Такси уезжало, словно навсегда. За стеной же продолжала играть музыка.
Засыпая, Олег вспомнил почему-то теорему своего старого знакомца ещё по Кротонским тусовкам Пифагора и стал прикидывать в уме сколько, помимо известных, она ещё может иметь решений. Так он уснул.
Откровенно говоря, Олег был не Олегом вовсе, но грозным магом и чародеев - Мерлином Утаргонским, единственным наследником Папюса и Альберта Великого, а также страшным и мужественным повелителем Заньских гномов. Сей Мерлин водил дружбу с провинциальным экстрасенсом Владленом Данииловичем Галлубиным. Галлубин обучил Мерлина азам кабалистики; и Мерлин охотно повелевал.
Колокольня собора Солсбери (Англия) насчитывает 122 метра, ни больше, ни меньше.
Кругом же были масоны. Одни масоны были белые, другие - черные, а третьи - космические: зеленые. Масонов не любили (особенно евреи и общ. "Память") и боялись; приглашали на вечеринки, свадьбы, дни рождения. У каждого уважающего себя интеллигента в друзьях ходило по 3-4 масона. Поэтому каждый уважающий себя дебил очень хотел быть уважаемым интеллигентами масоном. Иногда масоны собирались вместе: курили, пили, орали магические песни. Называлось это Черные Мессы.
