«Я знаю короткий путь» —
Иван Сусанин.
Я всегда знал, что неприятности приходят неожиданно, когда этого совершенно не ожидаешь. Мне всегда говорили, что беда подкрадывается незаметно, заставая тебя в самый неподходящий момент. Взрослые, и в особенности мой отец, всегда советовали мне продумывать свои действия на несколько шагов вперед. Будучи всесторонне недоразвитой личностью, я не воспринимал их слова всерьез, думая, что они изрядно преувеличивают, дабы запугать и поднять собственный авторитет в моих глазах. Так вот, я со всей своей разбитой гордостью заявляю — ЗРЯ Я ТАК ДУМАЛ!
Чтобы не быть голословным, объясняю: Мы, то есть я, Янко и Эрик собрались однажды в поход. С чего вдруг нам, троим специалистам по просиживанию штанов во время летних каникул, пришла такая революционная идея? Что ж, наверное, мы просто осознали, что ноги существуют для того, чтобы ими ходить, а руками можно держать не только джойстик. И, коль скоро на нас снизошло озарение, мы в тот же момент решили… даже не так, мы ПОНЯЛИ, что в лесу сойдем за своих, так сказать, сольемся с местностью. Знаете, думаю, нам это удалось, нас было бы сложно отличить от других дубовых пней, за исключением того, что все лесные пеньки не двигались и оставались на месте. Не знаю, понимаете ли вы, насколько наши способности и знания были далеки от минимума, поэтому просто перечислю все то, чего мы не сделали:
1. Мы никому ничего не сказали! Серьезно, мы даже не оставили записки. Никто из нас!
2. Мы посчитали себя истинными «детьми природы», поэтому не взяли с собой никакой техники. Вообще. То есть, телефон, газовую горелку, фонарики и даже компас мы оставили дома. Серьезно, даже компас!
3. Мы не взяли с собой теплой одежды, фактически мы пошли в том же, что было на нас, когда в наши светлые головы стукнула эта идея.
4. Мы пошли в совершенно незнакомый лес, где никогда раньше не бывали. Мы просто знали, что этот лес есть и что он достаточно большой.
Думаю, вы уже и сами поняли, что мы не оставляли никаких меток, по которым можно было бы вернуться назад. Мы просто шли и шли, куда мы шли, зачем — какая разница! Действительно, это ведь совершенно не важно! В общем, мы заблудились.
Из нас троих палатки умел ставить только Эрик, а костер мы развели только с пятой попытки, угробив на это дело целый коробок спичек. Благо, провизию мы взяли с собой, и с большим запасом. Как-то так выглядел наш первый день, который был, не так уж и плох, мы даже переночевали без приключений. Но вот потом, на утро, когда из палаток вылезли все мы трое, промерзшие до костей, начались реальные проблемы. Решив возвратиться домой, мы совершенно внезапно поняли, что пришли с трех разных сторон. Кое-как договорившись, мы — уже умудренные опытом путешественники, двинулись в обратный путь. Далее мы попали под жуткий ливень и, растянув над головой кофту, продолжали двигаться, как нам казалось, в сторону трассы.
* * *
— А мы точно правильно идем?
— Эрик, ты спрашиваешь это уже в третий раз.
Янко, идущий посередине, раздраженно стал выводить знаки озябшими руками.
— Что он говорит?
— Он говорит, что это была твоя идея, — объяснил я.
— Сам знаю, — пробурчал Эрик.
Некоторое время мы снова шли молча, слышался только стук наших зубов, хруст веток под ногами. Дождь, казалось, становился все сильнее, и хорошо еще, что дневное время, иначе даже видеть дорогу перед собой было бы весьма проблематично.
— Ну что мы идем как три дятла. Давайте, что ли, поговорим.
Янко подул в свисток и сделал четыре знака руками.
— Он спрашивает: «О чем», — предупредил я вопрос Эрика.
— Ну, не знаю. Например: Если мы все-таки заблудились. Нас же тогда должны будут искать, разве не так?
— Допустим. Мы заблудились, нас стали искать и что?
— Что он говорит? — снова спросил Эрик.
— «И не нашли», — пояснил я новые знаки. — Тебе бы пора выучить язык жестов. А то разговаривать невозможно.
— Знаю, просто не могу никак запомнить все эти махи, свисты и т. д. И потом, ты что, специально его изучал что ли?
— Да.
— Когда?
— Пока в больнице лежал. Мы с ним в одной палате были, и никого рядом нет больше. Вот только он и был, попросил у мамы справочник по языку жестов и целый месяц, пока лежал, учился говорить.
— А мне-то как быть?
— Не знаю, просто запоминай, как-нибудь выучишь. Вот вернемся, посадят тебя на домашний арест, отберут все, что можно, тогда я тебе принесу справочник и будешь учить.
— А ты прав, нам же мало не покажется, когда вернемся.
— А ты как думал. Нас сначала спасут, чтобы мы тут не умерли, а вот дома уже сами родители нас убьют. Может быть, мы здесь здоровее будем, как думаешь?
— Не знаю, но там шансов выжить, кажется больше.
— Но при условии, что ты вовремя спрячешься или рядом окажется бабушка.
— Точно.
Янко свистнул, привлекая к себе внимание. Я несколько минут пытался понять, что он пытается сказать, отхолода он дрожал и не мог четко ничего показать.
— В смысле зайти в дом? Какой дом?
Янко остановился, хлопнул себя по лбу и стал указывать куда-то в лес.
— Чего он хочет?
— Сам не пойму. Он что-то увидел.
— Может животное какое-то?
— Подожди. Янко, покажи-ка еще раз. Дом? Какой дом. Там дом? Что, правда?
