Александр Плонский
АХ, ЕСЛИ БЫ...
Банально-фантастическая история
Сначала Андрей услышал голос - чистый, звонкий, грудной. Он мог принадлежать только богине, и, еще не видя ее, Андрей понял, что любит, и что это на всю жизнь.
Девушка и впрямь была прекрасна. Русые с золотым отливом волосы упругой волной спадали на грудь. Высокие надбровья, голубая жилка на виске, удивленно распахнутые зеленоватые глаза - это мгновенно схватил и запечатлел в памяти взгляд Андрея...
Она стояла в компании молодых людей. Один из них, его сокурсник Олег, помахал рукой, и Андрей понял, что судьба дарит ему знакомство с той единственной, ради которой стоило жить.
- Алена, - сказала девушка, протянув узкую ладонь и слабо ответив на рукопожатие.
Они начали встречаться. На второй вечер поцеловались. Андрей был счастлив, но его неприятно поразила несомненная опытность Алены. Сам он целовал девушку впервые.
Спустя неделю Алена пригласила его домой, - родители ушли В театр. И отдалась, проявив инициативу, на которую сам он никогда бы не решился. В ласках была раскованна, изобретательна.
- Не думай, что я так просто... Ты мне нравишься... - шептала своим неповторимым голосом, и золотая волна рассыпалась на ее маленьких острых грудях. - Мне хорошо с тобой. Давай ещё, ещё... О-о-о, ты чудо!
Андрей испытывал неизведанное блаженство и вместе с тем что-то стыдное, словно обворовал кого-то или его самого обворовали.
- Я люблю тебя... люблю... люблю... - твердил, задыхаясь.
Так продолжалось пару месяцев. Он уже не представлял себя без Алены, ее податливого тела, бессвязного шепота. Единственное, что омрачало жизнь, необходимость скрываться, лгать. Но зачем это? Они ведь муж и жена!
Алена расхохоталась, словно Андрей сморозил глупость.
- Ой, умора! Тебе что, плохо со мной? Нет уж, дружок, замуж за тебя не выйду. Это из другой оперы. На мужа ты не тянешь. Мне предки знаешь какого муженька прочат? Мальчика из внешторга, своя "Волга"; дипломатический паспорт. "Увезу тебя в Англию", - говорит.
- А ты? - холодея, спросил Андрей.
- Мне не к спеху, - усмехнулась Алена. - Но если думать о замужестве, это вариант.
- Я, выходит, не вариант?
- Ты - нет. Выброси из головы!
- Но я не могу больше... так...
- Тогда расстанемся. Может, и к лучшему. Я не думала, что ты принимаешь наши отношения всерьез.
- Наши... отношения?
- А что же еще? Пойми, я не хочу усложнять жизнь.
- Неужели ты меня не любила? - все еще не мог поверить Андрей.
- Мне было хорошо с тобой. Но ты все испортил.
И вот он наедине со своим горем. Пачка бритвенных лезвий... Говорят, это совсем просто. Погасить свет. Лечь. Всё...
- Мы могли бы отпустить вас домой, - сказал врач. - Швы наложены, кровопотеря восполнена. Но внушает опасения нервная система. Кстати, в нашей клинике великолепный гипнокомпьютер.
Андрей безучастно наблюдал, как бригада медиков хлопочет над ним, прикрепляя датчики. Незаметно заснул и проснулся уже в палате.
Заглянул Олег, сказал:
- Алена там... за дверью. Не прогонишь?
- Пусть войдет.
Они долго молчали. Андрей смотрел, словно оценивал вещь:
"А ведь действительно хороша. Немудрено, что потерял голову..."
- Прости меня, - заговорила Алена. - Я не думала, что так выйдет... Но ведь все ещё можно поправить, правда? Ты придешь?
- Приду, - пообещал Андрей.
...Он взял ее грубо и коротко. Не приласкал, - распял. Любви уже не было, Андрей не думал больше о женитьбе.
- Я, кажется, попалась... - сказала Алена через месяц.
- И что собираешься делать?
- Что в таких случаях делают...
Следующий раз он застал Алену в слезах.
- Мне нельзя делать аборт... Врачи говорят - нужно рожать...
- Завтра подадим заявление, - нехотя сказал Андрей.
- Ты меня еще любишь? - с надеждой спросила Алена.
- Не усложняй! - ответил он её же словами...
Ребенок родился мертвым. И Алена уже не могла иметь детей. Вскоре с ней начались перемены. Она перестала следить за собой: волосы потемнели и все чаще напоминали сальный узел, на лице закрепилось брюзгливое выражение. Ворчала, сетовала, что отказала мальчику из внешторга: ""Жила бы сейчас в роскоши и красоте!"
И в постели была уже не та, что прежде. Лежала, сомкнув рот, невидяще глядя в потолок, словно выполняла неприятную обязанность. А однажды, оттолкнув Андрея, закричала:
- Ищи себе проститутку, с меня хватит!
Но притом становилась все более ревнивой. Если они ехали в троллейбусе, и Андрей задумывался, шипела:
- На кого засмотрелся? На эту корову?!
Вечерами, томясь, закатывала скандалы.
Как-то, не выдержав, Андрей хватил стакан водки и всю ночь носился по шоссе. Завидев встречные фары, подумал:
"Хорошо бы сейчас лоб в лоб, чтобы все кончилось раз и навсегда!"
А годы шли...
* * *
Восьмидесятилетний старец Андрей Павлович Букин сидел, укутанный пледом, в своем продавленном, но все ещё удобном кресле и предавался мыслям. Они были философские, хотя и не слишком оригинальные. Думалось, что человек напоминает музыканта, а общество - оркестр. Все играют с листа, без репетиций, без дирижера, и каждый мнит себя композитором.
- Ах, если бы можно было скомкать и выбросить прожитое, как неудачный черновик, и начать заново... - сказал Букин вслух. - Жаль, что чудес не бывает...
