Лев Вершинин
АДМИРАЛЬСКИЙ ЧАС
Никто, кроме тех, кому это положено знать, не знает, как спал в ту ночь президент США, зато совершенно точно известно, что Роза Борисовна была счастлива.
Соня - наконец-то! - закончила вязать жакетку. Деньги, конечно, сумасшедшие, да и поскорее можно было бы, зато работа какая!
Когда Розу Борисовну еще называли Зорочкой, она не могла и мечтать о такой шикарной вещи! Одно обидно: Семен Маркович на обновку никак не прореагировал. В последнее время он вообще мало на что обращал внимание. Сидел в маленькой комнате за Своими проволочками-железками и чего-то там мастерил. Правда, к обеду все же появлялся.
Роза Борисовна давно разучилась сердиться на мужа, занеся его в графу потерь, уготованных ей жизнью. В конце концов, дети устроены, не голодаем, жизнь налажена, да и сколько ее, той жизни, осталось? Но сегодня бывшая Зорочка на какую-то долю секунды вновь ощутила на плечах, обтянутых чудо-жакеткой, тяжелую копну еще не поседевших волос, на краткий миг словно бы исчезли лишние сорок девять кило и во всю мощь единственного своего неутраченного достояния она рявкнула: - Семен! Ты что, умер?
Семен Маркович, конечно же, был жив и здоров, однако, очевидно, сильно увлекся, паяя свои погремушки. Как правило, такие сигналы срывали его с места мгновенно. Злодейка-судьба вновь ставила Розу Борисовну перед выбором: скандал или телевизор Каждый вариант имел свои неоспоримые преимущества. Но Семена Марковича телевизор раздражал значительно больше. И потому Роза Борисовна, слегка поколебавшись, плотно уселась в кресло и ткнула кнопку.
Полированный ящик заморгал слипшимся со сна глазом, и певец на экране уже собрался выкрикнуть нечто воскресно-оптимистическое, как вдруг экран снова пошел рябью. Роза Борисовна уже собралась шлепнуть непослушную тварь но...
Экран, будучи до этого момента черно-белым, засиял ровным оранжевым светом, послышались тягучие монотонные звуки и отвратительная морда заняла весь глаз кинескопа. Было в ней и нечто от человека. Роза Борисовна решила поначалу, что это видеоклип, но морда раздвинула челюсти, поклацала треугольными, слегка выдвинутыми вперед клыками и внятно прохрипела: ... Я ЕСТЬ ПЕСПОЩАТНЫ И КРОСНЫ АТМИРАЛ ТЧУ. ПЕРЕТАЮ ПО ПУКВАМ: ТШАУ-ЧИТР-УМХ.
Я ЛЮПЛЮ И УМЕЮ ФЕСТИ ФЛОТ ИМПЕРИЯ НА ФАШ ПЛАНЕТА. СКОРО МЫ ПУТЕМ ПЫТЬ. АПЪЯВЛЯЮ УСЛОФИЯ СТАЧИ- ФСЕ НА КОЛЕНИ, ФЫ - РАПЫ. ЭТО ПОКА ФСЕ Президент оттер пот, отбросил кассету и насупившись, поглядел на помощника.
- И ради этого бреда вы подняли меня среди ночи?
- Но, сэр, это было передано по всем каналам связи. Прессслужба зафиксировала около тысячи звонков. Компании отрицают свою причастность. Люди напуганы.
- Наверное, какой-то рекламный трюк. Выясните и доложите.
- Хорошо, сэр. Но звонил наш посол из Манилы Там тоже это видели Когда Джефф пьян он еще и не то увидит!
Президент еще надеялся что вся эта история не стоит выеденного яйца. Но за спинами помощников маячило бледное лицо старого приятеля однокашника не склонного верить розыгрышам: - Люк! Звонили с горячей линии. Русские вызывают Президента!
На Земле все было, как обычно. Каратели гонялись за партизанами, террористы строили дерзкие планы рабочие бастовали штрейкбрехеры трудились в поте лица. Роза Борисовна шла в магазин за солью и мылом. Ей не понравился видеоклип, но еще меньше ей понравились интонации хари с телеэкрана. Больно они были знакомы. Чепуха, конечно, а все же. Интуиция девочки из гетто ее никогда не подводила.
Вечером, перебив выпуск новостей, харя появилась снова, оправдав и подтвердив самые скверные предчувствия Розы Борисовны На этот раз адмирал Тчу предстал во всей красе. Нечто алое, похожее на комбинезон, со множеством желтых пятен разного калибра.
Яркое одеяние особенно ясно подчеркивало уродство фиолетово-синей складчатой кожи. Адмирал, видимо, находился в рубке флагмана: за спиной его поблескивали приборы и суетились похожие на него уроды.
На пульте перед адмиралом резвилось пушистое существо, похожее на котенка с шестью ногами. Розе Борисовне, всегда такой уверенной, знающей, что почем, внезапно очень захотелось стать маленькой и спрятаться за кого-то большого и надежного. Но Семен Маркович телевизору не доверял, на зов не отвлекался и продолжал возиться со своей дребеденью, запершись на крючок.
Адмирал Тчу почесал надглазный нарост, довольно хрюкнул и отчетливо произнес: ТПРОКИЕ РАПЫ! КОТОФЫ ЛИ ФЫ КЛЕП-СОЛЬ ТАФАИТАФАЙ ОЧЕНЬ ПЫСТРО? КОТОФЫ - КОРОШО, НЕ КОТОФЫ - ПЛОХО,- с этими словами он ухватил средней левой конечностью жалко пискнувшего зверька, размозжил его о панель, бросил в рот, прожевал, сглотнул и ощерился.- НАТО ПОМНИТЬ: МЫ ЕСТЬ ШЕЛЕСНЫ И АПСОЛЮТНО НЕПОПЕТИМЫ!
... Земля закупала соль и масло. Турникеты универсамов были сметены потоками орущих, плачущих, дерущихся женщин. Деловой мир паниковал. В Ватикане толпы коленопреклоненных людей с жадной надеждой следили за папским балконом. Балкон был пуст. Папа молился. Над Тегераном динамики несли спокойный и сосредоточенный старческий голос.
Террористы притихли. Не имеющие телевизоров партизаны в разных концах планеты недоуменно оглядывались: каратели, прекратив преследование, спешно возвращались на базы. Газеты сообщали, что вce спокойно, что для паники нет оснований и что ведутся переговоры. В этом они были правы: переговоры действительно велись. Время от времени адмирал Тчу подавал голос. Впрочем, однажды и у него вышла накладка...
