Адмиральские маршруты (или Вспышки памяти и сведения со стороны)

Посвящается всем моим бывшим сослуживцам, как подчинённым так и начальникам.

Наверное, всем нам, военнослужащим в запасе или в отставке, решившимся запечатлеть   свои воспоминания о пройденной службе, надо помнить, что никаких собственных средств  нам не хватило бы для приобретения в личную собственность тех материальных ценностей, управление которыми нам доверялось в государственных интересах. И никогда впредь нам не удастся собрать вместе своих бывших сослуживцев. Всё это та основа, на которой базируются наши воспоминания. Да, мы были ограничены рамками уставов и ответственностью за людей и технику, но внутри этих рамок свободы реализации требований уставов было достаточно, ибо ход военной службы можно формализовать только внешне, а внутренне он у каждого был своим. Поэтому наши воспоминания о военной службе в разных родах войск и на разных должностях как неповторимы, так и субъективны. Нам, офицерам вооружённых сил семидесятых, восьмидесятых годов повезло — мы застали расцвет Армии, Авиации и Флота Советского Союза.

«..ибо о флотах, кораблях и их личном составе обычно забывают до тех пор, пока не наступает момент, когда они могут пригодиться.»

«Война на Тихом Океане»

S.Denlinger and Charles B.Gary.

Если происходит маловероятное событие, значит оно рукотворное.

Из личных наблюдений.

И так: (корабль уже готов к бою и походу)

«По местам стоять, с якоря и швартовных сниматься... Отдать кормовые, пошёл шпиль»… «За кормой и бортами чисто»,… «Якорь стал, …якорь чист». «Учебная боевая тревога! Корабль к прохождению узкости приготовить!». «Штурман, курс на выход из базы… Обе машины вперёд малый, на курс…градусов». Остальное в тексте:

В силу особенностей географического расположения Камчатская Военная Флотилия (КВФ) всегда комплектовалась новыми кораблями в первую очередь, но только после главной базы флота, его столицы — Владивостока. А в силу кадровых особенностей большинство офицеров Штаба Тихоокеанского флота попадали служить в него, пройдя службу в штабах флотилий. Но длительное время КВФ была единственной флотилией на ТОФ, а, в сущности, Северо-восточным флотом и поэтому офицеры Штаба ТОФ, как правило, были выходцами из КВФ и наоборот — руководство КВФ назначалось из офицеров штаба ТОФ с перспективой для перевода в Главный Штаб ВМФ и штабы западных флотов. Казалось бы все основы для братских взаимоотношений между старшим и подчиненным штабами налицо. Но это было не так, потому что была ещё одна очень сложная «фракция» офицеров всех уровней среди офицерского состава КВФ.

Дело в том, что срок службы в КВФ засчитывался как год за два (так называемый льготный район), соответственно и должностные оклады были удвоенными по сравнению с главной базой ТОФ и многими другими местами службы. Это приводило к концентрации в составе этой «фракции» офицеров трёх категорий: первая — дети и родственники флотского начальства, способного повлиять на назначение офицера для службы в льготном районе. Вторая — назначенцы через ГШ ВМФ из не льготных районов службы, для навёрстывания недостающей для выхода на пенсию выслуги лет, назначенные за какие либо услуги своему бывшему начальству, а иногда и за успехи в службе. Вторая категория, служба которой близилась к окончанию, значительно увеличивала средний возраст офицерского состава флотилии. Наконец третьи — это те, кем офицерский состав флотилии доукомплектовывался до необходимой штатной численности. Я был из третьих. Льготы и деньги — лишними быть не могут, но и идея в службе должна присутствовать.

Лично я был из идейных противолодочников. Суть идеи в том, что подготовка к борьбе с подводными лодками вероятного противника и борьба с ними первичны и им должна быть посвящена вся служба — всё остальное вторично. Именно в этом и состоял мой вклад в защиту Родины. А служить я попал во флотилию, в которой первичными были денежный оклад, должность, звание, личный покой и выход на пенсию с почётом, прежде всего. Этот весьма сложный кадровый «сплав» предпринимал массу усилий, направленных на предотвращение любых случайностей, могущих повлиять на тщательно распланированную карьеру. А случайности могла преподнести только новая техника, которую надо было осваивать, преодолевая собственную умственную лень, появляющуюся у штабных офицеров к концу службы. Длительное время, до описываемых событий, желая выполнить двуединую задачу — главную базу не обидеть (читайте себя) и Камчатку не забыть, на КВФ переводились корабли новых проектов, но уже некоторое время послужившие в районе главной базы (в интересах освоения новой техники) и укомплектованные по принципу: на тебе боже, что нам не гоже. Такое отношение старшего штаба к «укреплению» боевой готовности КВФ вызвало стойкий иммунитет у младшего штаба и желание защититься от сюрпризов, могущих прибыть на передислоцируемых кораблях. Таких как скрытые неисправности, не ремонтируемые в условиях Камчатки, или сложное дисциплинарное прошлое некоторых членов экипажей. Поэтому переводимые корабли встречали на КВФ по особому ритуалу, который вкратце можно было назвать перепроверкой «по-своему», в ходе неё стремились выявить как можно больше «объективных» претензий к старшему штабу на основании «спускаемых» им же приказов и директив о передислокации кораблей.