Вторник, 8 апреля
Раннее утро
Лондон после полуночи — ни луны, ни звезд; густые облака, словно солдатское одеяло, накрывают город. Сотни тысяч фонарей мутно подсвечивают небо, придавая ему странный оранжевый оттенок, будто грязноватый купол над головой спрыснули ядохимикатами. Эта вечная фальшивая заря тревожит птиц, заставляя их пробуждаться ото сна и оглашать городскую сутолоку неожиданными трелями. В старой части города время от времени слышны быстрые шаги прохожих, которые торопятся домой после затянувшейся гулянки. Но в большом складском районе, битком набитом темными зданиями в викторианском стиле, совсем тихо и безлюдно. Только один или два охранника клюют носом над журналами, убивая время за вахтенными столиками в ярко освещенных вестибюлях.
Возможно, в других местах город никогда не засыпает, но здесь жизнь строго подчиняется деловому ритму и работает, так сказать, от солнечной энергии. Ночью машины отдыхают. На узких улочках нет ни души, лишь ветерок гоняет взад-вперед пары сырого воздуха, смешанного с мусором и пылью.
Внезапно к длинному ряду безмолвных офисов подъезжает белый обшарпанный фургон и, скрипнув рессорами, застывает у обочины. Водитель пристально оглядывает улицу,
изучая каждый уголок, каждую щель в дверях. Проходит целая минута, прежде чем он глушит мотор и открывает дверцу. Из салона медленно и осторожно, словно представители какого-то редкого вымирающего вида, появляются три темные фигуры.
Водитель широкоплеч и энергичен; на вид ему около пятидесяти лет, но, похоже, он относится к тем крепким людям, которым возраст нипочем.
Второму мужчине не больше тридцати, он худощав, с жилистой фигурой. В отличие от решительного водителя этот человек выглядит скорее испуганным. На голове у него бейсбольная кепка, и он держится за козырек, стараясь натянуть ее на самые глаза.
Если первые двое облачены в рабочие спецовки, то третий одет так, словно собрался прогуляться в ясный денек по лыжной трассе. На нем короткая, плотно застегнутая черная куртка, шерстяная шапочка и черные штаны из какой-то прочной новомодной ткани. Спортивный вид сочетается с его мускулистым телосложением и свободной походкой; не хватает разве что очков от солнца. В аккуратной бородке и черных бакенбардах, торчащих из-под шапочки, угадывается что-то восточное, но людей с такой внешностью можно встретить везде, от Осло до Кабула. Портрет довершают спокойный взгляд и бесстрастное лицо абсолютно здорового мужчины лет сорока пяти.
Узкая дорожка от фургона ведет вдоль одного из офисных зданий, в боковой стене которого видны грузовые люки и решетки. Шофер достает из машины большую сумку с инструментами и устраивается перед зарешеченной дверцей. Его робкий компаньон бормочет, нервно теребя бейсболку:
— У нас все уборщики — черные.
Шофер, продолжая заниматься своим делом, отвечает:
— А может, ты начальник.
Он произносит это немного нараспев, словно успокаивая ребенка.
Молодой человек вздыхает и с еще большей тревогой тянет за козырек. На бейсболке написано: «Ти-Джей. Обслуживание офисов».
Мужчина в лыжном костюме подходит к главному входу в здание. Несколько ступенек с улицы ведут к двойным дверям из стекла и стали, дальше видна неосвещенная приемная. Лыжник начинает работать с дверным замком. Время от времени он бросает взгляд направо и налево, потом снова возвращается к замку. Внутри что-то громко трещит.
Водитель отгоняет парня в бейсболке подальше от стены и, задержав дыхание, дергает рычаг. Ничего особенного не происходит, но где-то в глубине здания смолкает едва заметный шум. Светодиоды на распределительном щите в приемной почти гаснут. Лампа у запасного выхода становится тусклее. За стеклянной панелью позади входной двери разливается тусклый красный свет.
— Досчитай до ста и подними рычаг, — приказывает старший мужчина. — Дай-ка сюда руку.
Он хватает парня за руку и кладет ее на рукоятку.
— Не бойся, не укусит, — добавляет он, но паренек все еще колеблется.
— Не понимают, зачем это нужно, — жалобно бормочет юноша. Он замечает жесткий взгляд мужчины, но все-таки продолжает: — Почему бы нам просто не оставить эту штуку, пока мы не смоемся?
Водитель рассержен, однако отвечает сдержанно и тихо:
— Попробуй вырубить энергию на пять минут, и увидишь, что будет. Мы отключили лампы и пару кофеварок, но сигнализация работает по-прежнему. Батареек хватит на неделю.
— Тогда зачем вообще…
Молодой человек не успевает договорить. Шофер хватает его за робу и рывком дергает к себе. Он почти вплотную приближает свое лицо к лицу юноши.
— Сделай, как я сказал, или это будет последняя глупость в твоей жизни. Ясно? — Мужчина смотрит на часы. — Считай до семидесяти пяти.
Оставив паренька, он направляется к лыжнику и кивает на двойные двери.
— Все в порядке?
Лыжник поднимает большой палец. Водитель, толкнув створки, входит в вестибюль и ставит сумку с инструментом перед стеклянной дверью с аварийной сигнализацией. Наверху ярко горит красная надпись: «Резервное питание». Он вставляет стальной штырь в зазор между рамой и панелью и, отжав защелку, распахивает дверь. Бросив инструмент обратно в сумку, взломщик достает кусачки и вешает их за одну из рукояток на карман спецовки. Они болтаются у него на боку, как ковбойский «кольт». Затем шофер выуживает из сумки электроотвертку и начинает выкручивать угловые винты, крепящие стеклянную вставку к двери. Левой рукой он все время придерживает стекло.
