Акты св мучениковъ Тараха, Прова и Андроника [1].
Посланіе Киликійскихъ христіанъ къ Иконійцамъ
«Памфилій, Маркіонъ, Лизій, Агафоклъ, Парменонъ, Діодоръ, Феликсъ, Гемеллъ, Атеніонъ, Тарахъ и Орозій — Аквилу, Вассу, Веруллу, Тимофею, со всеми братіями, живущими въ Иконіи, истинно верными, святыми и единомысленными во Христе Іисусе, Господе нашемъ.
Мы дознали о томъ, чтó было съ мучениками въ Киликіи: желая иметь участіе въ ихъ узахъ и привести въ известность деянія ихъ, мы предприняли (это дело). И такъ какъ намъ необходимо было собрать подлинныя записки объ ихъ исповедничестве: то мы, за двести динаріевъ, списали ихъ все у некоего именемъ Саваста, одного изъ спекулаторовъ. Здесь изложено нами начало и конецъ ихъ страданія и все то, что Господь удостоилъ сотворить для насъ чрезъ сихъ неустрашимыхъ мучениковъ Божіихъ. Все это мы весьма тщательно описали вамъ во славу Господа Іисуса Христа. Но и васъ, братія, просимъ, чтобы вы, съ своей стороны, благоволили сообщить объ этомъ находящимся въ Писидіи и Памфиліи братіямъ о Господе, дабы и они узнали, что было совершено чрезъ сихъ неустрашимыхъ мучениковъ Божіихъ, и дабы восхалили и прославили Господа нашего Іисуса Христа, чтобы каждый изъ васъ, слыша объ этомъ, получилъ назиданіе и утвердился во всякомъ подвиге, вооружившись верою и (возбуждаясь) нетленною славою, и чтобы (наконецъ) все вы, одушевляясь Духомъ Святымъ, могли всею силою Его противустать темъ, кои противятся истине».
1. Въ консульство Императора Діоклетіана, въ то время, какъ Флавій Гаій Нумерій Максимъ управлялъ въ метрополіи Тарсе Киликіею, въ осьмой день предъ апрельскими календами, когда самъ Максимъ председательствовалъ (въ судилище), сотникъ Димитрій доложилъ ему: господинъ мой, люди, которые были въ Пампеополе представлены твоему величію спекулаторами Евтолміемъ и Палладіемъ, какъ последователи нечестивейшей христіанской Веры, не покоряющіеся определеніямъ самодержцевъ, предстоятъ теперь предъ твоимъ пресветлымъ судилищемъ. Правитель Максимъ спросилъ Тараха: какъ зовутъ тебя? Ты первый долженъ отвечать, потому что ты превосходишь другихъ и званіемъ и сединою и летами. — Тарахъ отвечалъ: я — христіанинъ. — Максимъ сказалъ: оставь это нечестивое слово, скажи, какъ твое имя? Тарахъ отвечалъ: я — христіанинъ. Правитель Максимъ сказалъ: ударьте его по устамъ и скажите ему, чтобы онъ отвечалъ на то, о чемъ его спрашиваютъ. Тарахъ сказалъ: я и объявляю то имя, которое ношу. Если же ты хочешь знать мое обыкновенное имя: то родители назвали меня Тарахомъ, а въ войске меня прозвали Викторомъ. Правитель Максимъ спросилъ: какого ты званія? Тарахъ отвечалъ: военнаго и родомъ Римлянинъ, родился въ Клавдіополе Исаврійскомъ; но съ техъ поръ, какъ сделался христіаниномъ, отказался отъ языческой службы. Правитель Максимъ сказалъ: такому нечестивцу и не следовало быть воиномъ. Кто же далъ тебе увольненіе? Тарахъ отвечалъ: я просилъ объ этомъ Таксіарха [2] Фульвіона и онъ уволилъ меня. Правитель Максимъ сказалъ: уважая твою седину, я хочу удостоить тебя милости и чести и сделать другомъ государей, если ты послушаешься меня — приступишь принесть жертву богамъ, чтó делаютъ и самодержцы, повелители вселенной. Тарахъ отвечалъ: и они заблуждаются, увлекаемые лестію сатаны. Правитель Максимъ сказалъ: разорвать ему челюсти, за то, что онъ сказалъ, будто наши государи заблуждаются. Тарахъ отвечалъ: я сказалъ и всегда говорю, что они заблуждаются, какъ люди. Правитель Максимъ сказалъ: принеси, говорю тебе, жертву отечественнымъ богамъ и оставь свое упрямство. Тарахъ отвечалъ: я чту Бога отцевъ моихъ не кровію жертвенною, — поелику въ жертвахъ такого рода не нуждается Богъ, — но чистымъ сердцемъ. Правитель Максимъ сказалъ: еще разъ, изъ уваженія къ твоимъ летамъ и изъ состраданія къ твоей старости, убеждаю тебя: отстань отъ своего безумія, почти государей и намъ окажи уваженіе и, подобно мне, почти отечественный законъ. Тарахъ отвечалъ: я не отступаю отъ отеческаго закона. Правитель Максимъ сказалъ: приступи же и принеси жертву. Тарахъ отвечалъ: я сказалъ, что не могу сделать этого нечестія, я почитаю мой отеческій законъ. Правитель Максимъ сказалъ: нечестивая глава! разве есть у тебя какой нибудь другой законъ, кроме этого? Тарахъ отвечалъ: да, есть, и вы, предаваясь нечестію по сему закону, покланяетесь камнямъ и деревамъ, — вымысламъ человеческимъ. Правитель Максимъ сказалъ: ударьте его по хребту и скажите, чтобы онъ не говорилъ неразумныхъ речей. Тарахъ отвечалъ: я не оставлю этого неразумія, которое спасаетъ меня. Правитель Максимъ сказалъ: я заставлю тебя отстать отъ этого неразумія и сделаю разсудительнымъ. Тарахъ отвечалъ: делай, что хочешь; тело мое въ твоей власти. Правитель Максимъ сказалъ: снимите съ него одежду и бейте его прутьями. Тарахъ отвечалъ: теперь подлинно ты сделалъ меня разсудительнее, еще более усиливъ во мне этими ударами веру во имя Бога и Христа Его. Правитель Максимъ сказалъ: проклятый нечестивецъ, какъ же ты служишь двумъ богамъ? и отчего, исповедуя (двухъ) боговъ (своихъ), въ тоже время отвергаешь нашихъ? Тарахъ отвечалъ: я исповедую единаго истиннаго Бога. Правитель Максимъ сказалъ: но ты еще и какого–то Христа признаешь Богомъ? Тарахъ отвечалъ: подлинно такъ, потому что Христосъ есть Сынъ Бога живаго, надежда христіанъ, за Котораго и страдая мы спасаемся. Правитель Максимъ сказалъ: оставь свое пустословіе, приступи и принеси жертву Богамъ. Тарахъ отвечалъ: я не пустословлю, но говорю истину. Мне теперь шестьдесятъ летъ; я состарелся, никогда не изменяя истине. Сотникъ Димитрій сказалъ: пощади себя, говорю тебе, и послушай меня, принеси жертву богамъ. Тарахъ отвечалъ: отстань отъ меня, оставь для себя свои советы, служитель сатаны. Правитель Максимъ сказалъ: надеть на него большія оковы и бросить въ темницу, Приведите другаго, кто следуетъ по летамъ.
