Зыбучие пески. Книга 2 - [36]

Она между тем продолжала:

— Я находилась здесь, когда случилось несчастье. Тот день мне никогда не забыть.

— Каким тогда был Нэйпир? Несчастье, наверное, сильно его изменило.

— Обычным мальчиком. Конечно, совершенно терялся в сравнении со своим старшим братом, и его едва замечали. Звали мы его Нэпом. Нэп был немножко диковат… как, впрочем, большинство мальчишек. Думаю, он прошел через все неприятности, какие обычно достаются на долю мальчишки. Он едва вытянул экзамены в школе, а Бью сдал их блестяще. Бью был неотразим; он учился прекрасно и пользовался всеобщей любовью и доверием. По самой своей природе он был солнечным, радостным, ничто не могло смутить его ясности. Я никогда не видела, чтобы он вышел из себя, а вот у Нэпа часто бывали резкие перепады настроения. Может, его сжигала зависть… из-за постоянных и всегда безуспешных стараний сравняться с Бью. Думаю, именно поэтому его так жестоко обвинили. Сэр Вильям никогда не верил, что произошел только несчастный случай.

— Какая несправедливость!

— Жизнь вообще несправедлива. Именно тогда цыганка объявила о своей беременности и что виноват в этом тоже Нэйпир. К тому времени уже было решено, что он должен уехать.

— Значит, состояние цыганки открылось еще до его отъезда?

Она кивнула.

— Я тоже сочла за благо уехать. Положение стало невыносимым. Леди Стейси была убита горем, я решила не увеличивать сложности своим присутствием, вот и уехала. К тому же почувствовала, что у меня будет ребенок. К счастью, старый друг, знавший о моем положении, не оставил нас и вскоре женился на мне. Я надеялась зажить тихой спокойной жизнью; ребенок так никогда бы и не узнал, что мой муж — не отец ей. А потом леди Стейси убила себя.

— Какая ужасная трагедия!

— Все происходящее тогда походило на серию взрывов. Каждая следующая трагедия так или иначе была связана с предыдущей. Потом Алиса появилась на свет, а муж умер. Я оказалась в отчаянном положении. Денег не было, но был ребенок, требовавший забот. Тогда я написала сэру Вильяму и рассказала о своих затруднениях. Он предложил мне вернуться на то место, которое я занимаю и посей день, и это была большая удача. Мне так повезло, как редко везет: можно и работать, и воспитывать ребенка.

Я кивнула.

— Благодаря сэру Вильяму я получила возможность не разлучаться с Алисой, а когда родилась Аллегра и была оставлена матерью, я смотрела за ними обеими. Потом в доме появилась Эдит, и я поняла, как нужна здесь. Какое это утешение за все грехи прошлого! Вы-то понимаете, миссис Верлен.

— Не представляю, что бы все делали без вас.

— И зачем только я вам докучаю своей историей?

— Ну что вы, меня тронул ваш рассказ.

— Да-да, вы так интересуетесь людьми. Я это часто замечала. Мало кто проявляет такое участие, как вы.

— А разве можно иначе?

— Пожалуй, ничего, что так разболталась с вами. Со мной это не часто случается. Хотите кофе?

— С удовольствием.

Она вышла сварить кофе, а я из любопытства заглянула в газету: мне показалось, что именно газетное сообщение так расстроило ее.

Большое место в газете занимал вотум недоверия правительству; затем шло сообщение о том, что на Брайтонском направлении столкнулись два поезда; некая миссис Бринделл попалась на том, что учила свою семнадцатилетнюю дочь воровать в магазине; один человек сбежал из тюрьмы, а другой — из сумасшедшего дома; миссис Линтон, семидесяти лет, вышла замуж за мистера Грея, семидесяти пяти лет. Линтон! — подумала я. — Хотя это совсем не похоже на Линкрофт.

Нет, решила я, ничего такого в газете нет. Наверное, она и в самом деле плохо спала ночью.

Когда мы, наконец, уселись пить ее чудесный кофе, она выглядела такой же уравновешенной, как всегда.

Уходя, я попросила разрешения взять газету.

— Ради Бога, — ответила она. — В ней нет почти ничего интересного.

Алиса сидела за столом в классной и вслух читала газету, — ту же, которую я взяла у ее матери. Аллегра слушала вполуха, рисуя на промокашке лошадей. Сильвия, пришедшая на урок музыки, грызла ногти, мечтательно уставясь в пустоту. Я пришла собрать ноты и дать Сильвии задание. Алиса подняла голову, улыбнулась мне и продолжала читать.

— “Миссис Линтон и мистер Грей знакомы уже шестьдесят лет. Они влюблены друг в друга с детства, но их чистая любовь столкнулась с препятствиями, и им так и не удалось соединиться в молодости. Но теперь эта романтическая история пришла…”

— Подумать только, женятся в семьдесят пять лет, — сказала Аллегра. — Уж пора о смерти думать.

— Разве кому-то может прийти в голову, что ему пора умирать? — спросила Сильвия.

— Конечно, нет, но может, некоторые просто знают, что наступил их срок, — прибавила Алиса.

— Кто это может сказать, что наступил его срок? — спросила Аллегра.

— Когда человек умирает, понятно, что наступил его срок, — отпарировала Алиса. — Но послушайте дальше: “Гарри Террол, по кличке “Джентльмен” “очередной раз сбежал из Бродмура, где находился последние восемнадцать лет. “Джентльмен” Террол — маньяк-убийца”.

— А что это значит? — спросила Аллегра.

— Это значит, что он убивает людей.

— И он сбежал?

— Да, он на свободе. Вот что еще тут сказано: