Зыбучие пески. Книга 1 - [13]

Я стояла словно загипнотизированная, пока меня не охватило другое чувство. Непонятно почему, но мне вдруг захотелось бросить все и убежать, уехать обратно в Лондон, написать в Париж своему преподавателю музыки и выпросить для себя еще один шанс. Может, это чувство появилось из-за злобного выражения на мордах каменных существ, выступающих из стен, а может, из-за мертвой тишины, давящей атмосферы прошлого, которая увлекала меня из нынешнего времени куда-то в ушедшие века. Я представила, как Рома входит через ворота во двор, требует встречи с сэром Вильямом и спрашивает, действительно ли он считает, что его парк и деревья важнее истории. Бедная Рома. Если бы он не дал тогда разрешения, может быть, она осталась бы жива.

Казалось, дом ожил и эти гротескные фигуры перестали быть просто каменными изваяниями. Может, так подействовали тени в окне над вторыми воротами? Там спальни девочек, сказала миссис Линкрофт. Возможно. Но ведь вполне естественно, что мои ученицы, любопытствуя, решили посмотреть на новую учительницу, пока она их не видит.

Я вспомнила, что никогда раньше не была внутри такого старинного дома. Это обстоятельства привели меня сюда. “Рома, — прошептала я, — где ты, Рома?”

Мне казалось, водостоки смеются надо мной. Я чувствовала какое-то предостережение, словно что-то останавливало меня, говоря: “Беги отсюда, а то тебе придется плохо”. Но вместе с этим ощущением пришла и странная уверенность, что разгадка исчезновения Ромы таится в этом доме.

Чистое безумие, убеждала я себя, так, как это делала бы Рома. Уж она бы посмеялась над такими мыслями. А Пьетро непременно поддержал бы ее, заявив, что во мне все еще жив романтик, который иногда выглядывает из-под маски светской сдержанности.

Появилась миссис Линкрофт, и от ее фигуры повеяло таким спокойствием, что мои фантазии тут же улетучились.

В самом деле, продолжала я уговаривать себя, я ведь приехала сюда не столько для того, чтобы решить загадку исчезновения Ромы, сколько заработать на приличную жизнь, приобрести хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне. Коль скоро я приняла такое завершение своих честолюбивых устремлений и смотрела на свой поступок как на практичный и весьма здравый шаг, то уж следовало более разумно расценить и всю ситуацию.

Миссис Линкрофт повела меня через вторые ворота, над которыми были окна классной. Я задержалась, чтоб прочесть надпись.

— Ее трудно разобрать, — сказала она. — Это на средневековом английском. “Страшись Бога и почитай Короля”.

— Благородная мысль, — заметила я.

Она улыбнулась и сказала:

— Осторожнее на ступенях. Они крутые и кое-где истерты.

Я насчитала двенадцать ступенек, ведущих в верхний двор; он оказался больше нижнего и огорожен высокими серыми стенами. Я заметила окна со свинцовыми стеклами, водосточные трубы и сложный узор на водостоках.

— Сюда, — произнесла миссис Линкрофт и с усилием толкнула тяжелую дверь.

Мы очутились в огромном зале длиной около 60 футов со сводчатым потолком и четырьмя большими окнами-амбразурами. Маленькие стекла на больших окнах вставлены так, что в зале лежали темные тени, хотя был полдень. В одном конце зала находился помост, на котором стоял рояль, в другом конце находилась галерея для оркестра. Около галереи была лестница и два арочных прохода, за которыми я заметила темный коридор. На беленых известью стенах висело оружие, а у подножия лестницы стояли рыцарские доспехи.

— Теперь залом редко пользуются, — произнесла миссис Линкрофт, — а раньше здесь задавали балы и устраивали музыкальные вечера. Но после смерти леди Стейси и после ее… В общем, с тех пор сэр Вильям редко устраивает развлечения. Так, от случая к случаю бывают гости к обеду. Но теперь, когда появилась молодая хозяйка, зал снова понадобится. Думаю, будем устраивать и концерты.

— И я, конечно, должна?..

— Полагаю, да.

Я попыталась представить себя сидящей за роялем на этом помосте и услышала смех Пьетро: “Наконец-то и ты даешь концерт. Правда, попала на него через черный ход. Хотя нет, через ворота замка.”

Когда миссис Линкрофт вела меня по лестнице, я положила руку на перила и увидела, что там вырезаны драконы и какие-то злобные существа.

— Уверена, — заметила я, — что таких животных не существует в действительности. — Миссис Линкрофт снова спокойно улыбнулась, и я продолжала: — Интересно, почему Жившим здесь раньше так хотелось всех напугать. Люди, которым так хочется устрашать других, на самом деле часто сами живут в страхе. Наверное, они действительно сами жили в страхе, отсюда и эти злобные существа.

— Считалось, они должны вселять ужас в сердца захватчиков.

— Что им удавалось, я уверена. Эти бесконечные длинные тени рядом с резьбой, причудливой, фантастичной… Все вместе создает ощущение угрозы.

— Вы очень чувствительны к окружающей обстановке, миссис Верлен. Лучше надеяться, что в этом доме нет привидений. Кстати, вы не суеверны?

— Существует нечто такое, что мы все отрицаем, пока судьба нас не испытает. Тогда оказывается, что большинство из нас все же суеверны.

— Здесь не следует быть суеверной, уверяю вас. В таком доме, где люди веками жили в одних и тех же стенах, все время рассказывают какие-то истории. А то вдруг служанка увидит на стене свою тень и потом клянется, что видела привидение. В доме, как этот, миссис Верлен, это обычное дело.