Зыбучие пески - [42]
Только сейчас я понимаю, что Себастиан никогда не выглядел счастливым. Даже в начале наших отношений. Даже на первых совместных фотографиях.
18
Но для нас, остальных, первые недели в школе были чудесными. А первый день учебы – самым счастливым. То, что младший сын Фагермана будет учиться в одном с нами классе, было круто не только для Аманды, все ученики только об этом и говорили. Слухи о том, что ему предстоит повторить год, расползлись немедленно, и все лето гадали, в какой класс он попадет. Теперь, когда все стало известно, взгляды всех вокруг обратились на меня.
Урок начался, а Себастиана все не было видно. Мы с Амандой вошли в класс и сели на наши обычные места. Кристер не спрашивал, что мы делали летом. Правила школы запрещали задавать такие вопросы. Так что никаких сочинений в стиле «Как я провел лето», потому что у некоторых семей не было денег на отпуск и они могли решить, что они отщепенцы. Все дети должны были чувствовать себя равноправными членами общества. Никто не должен быть чужим или другим. Это худшее, что может случиться со школьником. Это и автомат с газировкой в школьной столовке.
Родители и учителя обожают бессмысленные клише, которые помогают им создать имидж заботливых и ответственных взрослых. Но мы и без этого вопроса были в курсе, кто и где провел лето.
Кристер приложил все усилия, чтобы найти другой предмет для беседы. Он не стал комментировать загар Аманды, дреды Алис («Боже, это мама меня заставила, вечером я от них избавлюсь»), сломанную руку Якоба (которую он сломал, катаясь на водных лыжах, все это знали, даже Кристер).
И он не стал комментировать то обстоятельство, что София скинула за лето двадцать килограмм, хотя все его мысли по этому поводу были написаны у него на лице. Учитель говорил обо всем, кроме этого. Спрашивал, прочитали ли мы «какую-нибудь интересную книгу». Самир, единственный, был в состоянии ответить на этот вопрос. Выпрямив спину, он назвал аж три книги. Кристер сделал вид, что знает, о каких книгах речь, но больше ничего не спрашивал, так что полагаю, никогда о них и не слыхал.
– Ты всего три книги за лето прочитал? – поинтересовалась я с иронией.
Самир криво улыбнулся. Он всегда так делал, когда я над ним подшучивала. И запустил руку в густые волосы. Иногда он накручивал локон на палец, когда о чем-то думал. Мне казалось, что у него палец отсохнет в такой неудобной позе. Я улыбнулась. Мы с Самиром всегда так себя вели: ссорились, спорили, обсуждали, смеялись. Я была рада, что после каникул ничего не изменилось.
– Конечно, нет, – ответил он. – Я только назвал три самые лучшие. Чтобы дать тебе возможность рассказать, как ты провела лето…
– Никаких книжек про лошадей или про месячные, если ты об этом.
– Но ты читала что-то про подростков, умирающих от рака, которые втюрились друг в друга?
Аманда вздрогнула, как от электрического тока.
– Я тоже читала! – воскликнула она. – Ужасно грустная книга. Никогда столько не плакала в моей жизни.
Мы с Самиром переглянулись. Мы знали, что Аманда не читала книгу. Она только видела кино. Но мы ничего не сказали. И тут в классе появился Себастиан. Странно опаздывать на урок в первый день учебного года. Так нам показалось тогда. Через пару недель мы уже находили странным, если он появлялся вовремя.
– Извините, – пробормотал он.
Кристер кивнул.
Себастиан сел рядом со мной. Аманда, без лишних слов, пересела за другую парту.
Делая это, она хлопала глазами и изображала, что играет на скрипке. И я буквально кожей чувствовала, как постепенно до каждого в классе доходит. Осознание распространялось от первого ряда, где сидели мы с Самиром, до последнего, где сидела Мела с пирсингом в носу и черным лаком на ногтях. Все поняли, что мы пара, и аура Себастиана, вызывавшая любопытство и восхищение, перешла и на меня тоже. Впервые я была в центре внимания. Мне однажды попалась на глаза статья об одной знаменитости, которая в детстве часто переезжала. Она говорила, что в каждом новом классе дети играли одни и те же роли: самая популярная девочка в классе (стерва), ее лучшая подруга (еще стервознее), ботаничка, самая худшая на физкультуре, и девочка, с которой никто не хочет дружить. Выбор ролей был ограничен. И начиная новую школу, она была вынуждена выяснять, какая роль свободна, чтобы ее занять и играть на протяжении всего учебного года.
Я всегда играла одну и ту же роль. Прилежной ученицы, не самой популярной, но и не самой отстойной, на короткой ноге с крутыми девчонками, но не крутой, меня никто не чмырил, и я никого не чмырила. Мне и в голову не приходило, что у меня когда-нибудь будет другая роль, но именно так и получилось. И эта роль затмила даже чудесную трансформацию Софии из толстушки в анорексичку. Себастиан взял мою руку под партой, и щеки у меня зарделись.
Кристер задал новый вопрос, но я его не слушала. Он смотрел на меня, ждал ответа. Я повернулась к Самиру в надежде, что он поможет мне ироничным комментарием, чтобы я догадалась, что нужно ответить, но он на меня не смотрел. Он смотрел на блокнот перед собой, согнув руку так, словно собирался что-то записать. Самир единственный записывал за учителем в первый день школы после каникул. Он вцепился в ручку, настоящую перьевую ручку со сменными чернилами. Костяшки пальцев побелели. Но он ничего не писал. Я была вынуждена сознаться:
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Из приюта для трудных подростков пропадает семнадцатилетняя девушка. Спустя три месяца ее находят мертвой на постели из птичьих перьев, в пентаграмме из свечей. У следователей Холгера Мунка и Мии Крюгер нет сомнений: это убийство, причем очень похожее на какой-то ритуал.Пока отдел убийств пытается найти хоть одну зацепку, в руки Габриэля Мёрка, молодого компьютерщика из команды Мунка, вдруг попадает загадочное видео. В кадре – жертва и кто-то еще: силуэт человека, одетого в перья совы, птицы смерти…«Сова» – новый захватывающий психологический детектив Самюэля Бьорка, номинированный на Премию союза норвежских книготорговцев.
В Ванкувере жена миллионера погибает от взрыва в собственном доме. Все обвиняют мужа, но Джефферсон Уинтер не так в этом уверен. Способ убийства слишком идеален, ход мыслей убийцы невозможно предугадать, он не оставляет следов. Тщательно спланированные убийства происходят каждый год в один и тот же день: все женщины погибают при аналогичных обстоятельствах. Роковая дата неумолимо приближается, и Уинтер знает, что новая жертва уже определена. Сможет ли он поймать тихого человека до того, как тот нападет снова?
Эмма, скромная красавица из магазина одежды, заводит роман с одиозным директором торговой сети Йеспером Орре. Он публичная фигура и вынуждает ее скрывать их отношения, а вскоре вообще бросает без объяснения причин. С Эммой начинают происходить пугающие вещи, в которых она винит своего бывшего любовника. Как далеко он может зайти, чтобы заставить ее молчать?Через два месяца в отделанном мрамором доме Йеспера Орре находят обезглавленное тело молодой женщины. Сам бизнесмен бесследно исчезает. Опытный следователь Петер и полицейский психолог Ханне, только узнавшая от врачей о своей наступающей деменции, берутся за это дело, которое подозрительно напоминает одно нераскрытое преступление десятилетней давности, и пытаются выяснить, кто жертва и откуда у убийцы такая жестокость.
В лесу в окрестностях Осло обнаружено тело шестилетней девочки. Она одета в кукольное платье, за спиной у нее школьный ранец, а на шее – лента с надписью «Я путешествую одна».Гениальная Миа Крюгер, обладающая уникальным чутьем следователя, ушла из полиции несколько лет назад и поселилась на безлюдном острове в норвежских фьордах, где предается мучительными воспоминаниями и мыслям о самоубийстве. Но когда бывший босс Холгер Мунк показывает ей фотографии с места преступления, Миа понимает: девочка в лесу – только первая жертва, так что вернуться и раскрыть это дело – ее долг.