Звуки флейты - [42]
— Я шел сюда насладиться чашкой чая при луне, когда вдруг увидел тебя, — сказал монах. — Так что сама Судьба привела тебя ко мне в гости.
Шум кипящей воды заполнил тишину, и начался древний ритуал.
Монах готовил чай без всяких усилий — сказывалась многолетняя привычка. Его уверенные плавные движения успокаивали душу и усмиряли сердце. Легкое прикосновение аккуратно сложенного шелка к чайной чашке, зачерпывание горького зеленого порошка из черного лакированного ящичка, глухой стук букового черпачка о край… Все так просто.
— Говорят, искусство готовить чай так же важно при обучении воина, как и искусство держать меч, — заметил учитель. — Многие движения похожи. Разрушение и созидание — два лика одной силы. Они едины.
Бамбуковым ковшиком старый учитель разлил горячую воду по чашкам, оставив немного в ковше, чтобы залить обратно в тяжелый черный чайник. Он опустил ковш на чайник и выровнял его, взявшись за ручку большим и указательным пальцами. Потом убрал руку, оставив ковш балансировать на черном железном чайнике.
Сильными взмахами веничка старик взбил легкую зеленую пену, и движения его действительно напомнили Полу движения лучника, отпускающего стрелу. Затем старик убрал веничек, как воин убирает свой меч. Когда все было готово, учитель положил веничек перед собой, а чашку с чаем поставил на татами перед Полом и упер руки в бедра. Почетный гость был обслужен.
Пол поклонился, уперевшись руками в пол, поставил чашку на ладонь и повернул ее, чтобы пить с задней стороны, как полагается вежливому гостю.
Горький зеленый чай был теплым и привычным для Пола. Он вызвал воспоминания о жизни у монахов — мальчиком в Гонконге и молодым человеком на Хикари.
Монахи сумели победить его гневливость, огорчавшую его и портившую жизнь; остался лишь горький осадок упрямства. Монахи залечили множество его ран — физических, умственных, душевных, о которых он даже и не подозревал. Пол оценил это только через много лет, когда раны затянулись.
Но монахи не справились с одним — с его неверием в истинную любовь. Впрочем, эта проблема до последнего времени тоже не существовала для Пола.
Он вытер край чашки кусочком белой бумаги, заботливо приготовленной хозяином, потом повернул чашку обратно — на три четверти оборота — и поставил перед учителем, чтобы тот ее убрал.
Старик, взяв чашку и, сполоснув холодной водой, заметил, что озабоченность Пола вернулась к нему.
— Итак, ты пришел потренироваться? Хотел просветлить свой разум?
— Да.
— Но это не помогло.
— Нет.
Горячая вода зашипела; старик плеснул в нее холодной и накрыл крышкой.
— Может, ты выбрал не тот меч, чтобы ослабить свою боль? — проницательно улыбнулся старик.
Пол тоже улыбнулся. Он давно привык к откровенности монаха и его юмору, но никогда не переставал удивляться им. Юмор слишком контрастировал в его представлении с аскетизмом уединенной жизни.
— Вы, возможно, правы, сэнсэй. Мой меч воспален, и ему нужны ножны. Но меня устроят не всякие ножны — только те, которые сами проявят желание…
— Что ж, теперь я понимаю, в чем дело. До конца, — рассмеялся старик.
Они посидели, наслаждаясь тихой гармонией мира в залитой лунным светом хижине, размышляя о единстве Вселенной. Они думали о жизни, в которой не существует бессмертия, о созидании, тождественном разрушению, о женщине и мужчине — двух половинах одного безграничного и бесконечного целого.
Об уме, жаждущем покоя пустоты. И о спокойном уединении разума, готового воспринять земные радости.
9
Пола уже не было, когда утром Кэрол появилась в столовой.
— Он пошел поглядеть на самолет, — сообщила Этсу, шаркающей походкой входя в комнату и улыбаясь.
На ней был белый халат, который обычно носят японские домохозяйки, она несла поднос с типичным для Хикари завтраком: вареная рыба, чашка дымящегося белого риса, маринованные овощи и чайник горячего зеленого чая.
Кэрол, привыкшая по утрам к тонкому кусочку калифорнийской дыни и чашке кофе с какими-нибудь бескалорийными сладостями, задумалась, как бы повежливее отказаться от такого обилия еды.
— Ох… я почти не ем за завтраком, — извиняющимся тоном произнесла она. — Надеюсь, я не обижу повара, если не справлюсь со всем?..
Этсу не задержалась с ответом. Она шлепнула поднос на стол и критически оглядела стройную фигуру Кэрол.
— У тебя, может, было бы больше предложений, если бы на костях что-то наросло! Мужчине и обнять-то нечего!
— Предложений? — повторила Кэрол с беспокойством.
— Предложений выйти замуж, — проницательно посмотрела на нее Этсу. — У тебя есть сваха?
— Нет…
— Ты была когда-нибудь замужем?
— Нет.
Кэрол села и аккуратно вытерла руки свернутым в трубку дымящимся горячим полотенцем, поданным на маленькой тарелке рядом с палочками. По ее мнению, было слишком раннее утро, чтобы рассуждать о подобных вещах. Но, вероятно, Этсу никогда не упускает возможности наставить кого-то на путь, ведущий к благословенному браку.
Этсу покачала головой. Лицо ее оставалось гладким и безмятежным, но во взгляде читалось явное неодобрение.
Кэрол подхватила кусочек вареной рыбы и заставила себя проглотить. Может быть, старуха поймет, что она занята едой и ей не до разговоров? Но Этсу никуда не спешила и продолжала беседу.
Пять совершенно разных новелл, каждая из которых найдёт своего читателя. Эксцентричный Человек – история мужчины обладающего предвидением будущего, но сможет ли он увидеть всё? Конфликт – что не поделили две диаметрально противоположные личности и к чему это приведёт? Тени – они наблюдают за людьми и определяют их дальнейшую судьбу, но кто они такие? Боги, ангелы или дьяволы? Лифт – электрик, священник и демон, как они оказались в одно время и в одном месте? Поэт – сборник стихов, принадлежавший таинственному незнакомцу.
Марк и Бекки проводят незабываемую ночь в беззаботном Лас-Вегасе, а потом расстаются, казалось, навсегда. Но судьба приготовила им сюрприз: вскоре они встречаются в одном рекламном агентстве Нью-Йорка и начинают работать над общим проектом, стараясь не вспоминать о той страстной ночи. Однако все не так просто: чтобы получить повышение, Марку и Бекки приходится конкурировать друг с другом, преодолевать козни начальства и собственное предубеждение против служебных романов. Удастся ли им победить в непростых испытаниях, поверить в любовь, счастье и в то, что они созданы друг для друга?..
Жизнь чужеземной колдуньи Сольвейг рассыпалась в прах с приходом незнакомца, ищущего средство от своего проклятия. У нее не остается дома, у него — шанса на спасение. Так что же поможет им обоим? Только настоящее волшебство.
Яркие запоминающиеся образы, причудливые переплетения фантазий и реальности, необыкновенные характеры и ситуации, восхитительные панорамные описания природы — всё это вы найдёте в произведениях начинающей петербургской писательницы Анастасии Баталовой. В сборник вошли повесть и несколько рассказов. Юношеский романтизм сочетается в них с желанием глубокого понимания жизни и человеческой души. Для широкого круга читателей.«Тонкие струны» — честная и трогательная история двух близких подруг, которым пришлось пережить непростое испытание — любовный треугольник.
Ревущие двадцатые в туманном Сан-Франциско. Сухой закон, запреты ослаблены, а в городе появляется черная магия…Археолог Лоу Магнуссон заполучил желанную добычу: амулет джед, бесценный египетский артефакт, который можно продать за баснословную сумму одному из богачей Сан-Франциско. Однако когда красавчик швед встречается с чопорной дочерью своего заказчика, легкие деньги превращаются в чрезвычайно сложную проблему…Куратор Хэдли Бэкол, которую в силу проклятья сопровождают смертельно опасные духи, обязана сохранять спокойствие, чтобы сдерживать их и не позволять атаковать и крушить все вокруг.
Эти женщины пытались выстроить свою судьбу именно так, как представлялось им в дерзких и… прекрасных мечтах! Не жалея сил, а порой и жизни, стремились они во что бы то ни стало изменить предначертанное им от века, поспорить с волей небес, рискнуть — чтобы победить или… упасть во прах. Цели у них были разные: воинской славы искала Надежда Дурова, сияния царской власти Марина Мнишек, сказочной любви Ольга Жеребцова… Что еще двигало этими женщинами, как высоко удавалось им взлететь, как низко пасть, чего добиться — читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…