Звук воды - [2]
Инфляционная катастрофа произойдет как пить дать. Но сегодня весеннее солнышко плыло над Ёцуя и окрестностями, освещая станцию, насыпь, рельсы, императорскую резиденцию и обводной канал. Был обеденный перерыв. Кадзуо, как всегда в одиночестве, отправился на прогулку.
Ему нравилось стоять, опершись о железное заграждение, и смотреть, как городской трамвай движется вдоль канала — от Ёцуя к Акасаке. В детстве он ни разу не ездил на этом трамвае: просто незачем было. Но иногда, глядя на трамвай из окна машины, он думал, что хотя бы разочек на нем обязательно надо прокатиться. Когда ему становилось скучно, он, вытягивая ноги в сторону заднего стекла, ложился на спину прямо на сиденье автомобиля и в таком положении напевал песенку Фреда Фишера: «Солнце упало в пески…». Бабушка всегда сердилась и говорила ему: «Сейчас же прекрати петь эту песню!» Нет, что ни говори — хороший трамвай. Вот он спускается с горки. Проехал мимо. Удаляется. Погромыхивая, проезжает в опасной близости от канала, по самому его краю. Наверное, в этом канале утонул не один трамвай…
Вагончики становятся маленькими, размером с детскую игрушку. Трамвай едет вдоль игрушечного канала, проезжает через кирпичный тоннель и, наконец, становится таким маленьким, что его уже и вовсе не видно.
Кадзуо вдруг заметил, что курит. Переложив сигарету в левую руку, он посмотрел на указательный палец правой. От никотина палец немного пожелтел — очередное подтверждение тому, что вмешательство внешнего мира неизбежно. Это вмешательство обычно принимало форму привычки. Зачастую привычки дурной. Все происходило как-то незаметно для него самого и повторялось раз за разом.
В здешних местах было особенно много зелени. Кадзуо полной грудью вдохнул свежий прохладный воздух. «Вокруг меня — беспорядок», — удовлетворенно подумал он. Беспорядок отчасти был ему сродни, но родня — это дело такое: с ней можно жить бок о бок, отнюдь не поддерживая родственных отношений.
Десятое февраля сорок восьмого — два года с тех пор как Япония проиграла войну. Работать приходилось тяжело и помногу; некоторые прикипали к дурному всем сердцем — как дети, и все больше становилось игорных домов, метамфетамина и самоубийств. Но это не все: были еще преступление акушерки из родильного дома Котобуки и, двумя неделями позже, жестокое ограбление в банке Тэйкоку. Само собой разумеется, Кадзуо не имел к этим происшествиям никакого отношения. Он всего-лишь прочел о них в газете. Хотя… Разве можно с уверенностью утверждать, что зритель в зале не имеет абсолютно никакого отношения к событиям на сцене?
Все казались напуганными, но жили жизнью, полной каким-то безудержным весельем. В те дни любому поступку можно было найти оправдание. Ах, какая радость написана на лицах у детей, когда они катятся с горки вниз! Должно быть, катиться вниз — это очень приятное занятие. Под действием закона гравитации — самого общего из всех законов — человек вдруг обретает свободу и множество частных законов отодвигаются, исчезают куда-то.
В этом смысле беспорядок похож на закон гравитации. Кажется, что если правильно разложить его на составляющие и отбросить ненужное, то останешься с чистой свободой на руках… Хорошее расположение духа люди запивали дурным алкоголем и приходили в лирическое настроение. От низкопробного виски с метиловым спиртом многие слепли и умирали.
…У него заурчало в животе. Там явно происходило что-то не то. Это из-за риса, которым он сегодня пообедал, — наверное, туда было подмешано слишком много пшена. Кадзуо надел перчатки.
Он перешел через дорогу и двинулся прогулочным шагом мимо императорской резиденции Акасака. Трава в саду вся высохла. У бронзовых крыш был очень красивый, легкий оттенок достоинства. Железная ограда преподносила весеннему голубому небу с облаками — как дар — свои мастерски отлитые из железа цветочные гирлянды.
Кадзуо повернул обратно в сторону министерства. Теперь он шел по дорожке вдоль небольшого парка. Его молодой сослуживец, игравший в парке в мяч, завидев его, приветственно взмахнул рукой в бейсбольной перчатке.
На этот раз во время перерыва Кадзуо не пошел в «комнату, запертую на ключ», и от этого ему стало немного веселее. В конце концов, мертвые его совсем не интересовали.
В субботу шел дождь. Было жутко холодно. В этот день Кадзуо потратил тридцать йен на членский взнос и пять йен на стрижку в парикмахерской для работников министерства. Он ходил в парикмахерскую, чтобы убить время, потому что на работе делать было особенно нечего. По дороге домой Кадзуо думал пойти в кино и взял с собой обед. В полдень министерство закрылось. Он пообедал. Фильма, который бы ему захотелось посмотреть, не было. Кадзуо взял свой зонтик с подставки.
Под зимним дождем намокаешь до костей. Для больных ревматизмом такая погода, наверное, просто невыносима. Он чувствовал, что носки внутри ботинок окончательно промокли. Дождевая вода струилась по пригорку, спускавшемуся к станции Ёцуя. У станции все кишело зонтами. Вот несколько зонтов сложились один за другим. Возвращаться домой как-то не хотелось, и Кадзуо снова вышел на улицу и направился в кафе неподалеку от станции. В кафе было очень тепло. Он заказал себе чашку какао.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Юкио Мисима — анфан-террибль японской литературы, безусловный мировой классик и писатель, в своем творчестве нисходящий в адовы бездны и возносящийся на ангельские высоты. Самый знаменитый и читаемый в мире из японских авторов, прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе — более ста томов), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота в день публикации своего последнего романа).«Моряк, которого разлюбило море» — это история любви моряка Рюдзи, чувствующего, что в море его ждет особая судьба, и вдовы Фусако, хозяйки модной одежной лавки; однако развитый не по годам тринадцатилетний сын Фусако, Нобору, противится их союзу, опасаясь потерять привычную свободу…
«Жажда любви», одно из ранних и наиболее значительных произведений Юкио Мисимы, было включено ЮНЕСКО в коллекцию шедевров японской литературы. Действие романа происходит в послевоенное время в небольшой деревушке недалеко от города Осака. Главная героиня Эцуко, молодая вдова, одержима тайной страстью к юному садовнику…
Всемирно известный японский писатель Юкио Мисима (1925-1970) оставил огромное литературное наследство. Его перу принадлежат около ста томов прозы, драматургии, публицистики, критических статей и эссе. Юкио Мисима прославился как тонкий стилист, несмотря на то, что многие его произведения посвящены теме разрушения и смерти.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Острое социальное зрение отличает повести ивановского прозаика Владимира Мазурина. Они посвящены жизни сегодняшнего села. В повести «Ниночка», например, добрые работящие родители вдруг с горечью понимают, что у них выросла дочь, которая ищет только легких благ и ни во что не ставит труд, порядочность, честность… Автор утверждает, что что героиня далеко не исключение, она в какой-то мере следствие того нравственного перекоса, к которому привели социально-экономические неустройства в жизни села. О самом страшном зле — пьянстве — повесть «Дурные деньги».
Книга посвящена французскому лётчику и писателю Антуану де Сент-Экзюпери. Написана после посещения его любимой усадьбы под Лионом.Травля писателя при жизни, его таинственное исчезновение, необъективность книги воспоминаний его жены Консуэло, пошлые измышления в интернете о связях писателя с женщинами. Всё это заставило меня писать о Сент-Экзюпери, опираясь на документы и воспоминания людей об этом необыкновенном человеке.
«Старый дом на хуторе Большой Набатов. Нынче я с ним прощаюсь, словно бы с прежней жизнью. Хожу да брожу в одиноких раздумьях: светлых и горьких».
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.