Звучит повсюду голос мой - [149]

Я уже заканчивал свое письмо, как получил твое. Что можно сделать, брат? Сейчас у нас нет другого выбора, кроме как надеяться на карманы великодушных людей.

Я подружился здесь с человеком, которого выслали из России, из самого Петербурга. Он рассказывает удивительные вещи! "Можно надеяться на то, что придет время, когда школы и дело просвещения не будут нуждаться в жертвователях, само государство будет содержать их!" - говорит он. Кто знает!..

Передай от меня привет Минасолтан и моей невестке Джейран.

С постоянным почтением.

Твой брат Т а р л а н.

Да, дорогой Ага! Сюда только сейчас дошла дурная весть о том, что Исмаил убил своего младшего брата Мухаммеда. Точно ли это? Я никак не мог поверить, потому что знал Исмаила с детства. Это кроткий и тихий человек, что могло толкнуть его на преступление?

Ага Самед говорит, что город, где такие, как Алыш, становятся "Мешади" и приобретают влияние, где брат убивает брата, должен разрушиться. Он все больше раскАйвается в совершенных им ранее преступлениях и говорит, что стыд не позволяет ему смотреть людям в глаза, что только помощь несчастным и бедным позволит ему жить дальше.

А теперь самое главное, Ага, теперь я обращаюсь к тебе с просьбой!

Я убежден, что ты поймешь меня, дорогой друг, и станешь на мою сторону... Я уже писал тебе, что любовь к Соне будет вечно жива в моем сердце и не даст мне ни полюбить кого-нибудь, ни жениться! Будет справедливо, если я возьму на себя заботы о ребенке моей любимой, которая на правах моей племянницы будет единственной моей наследницей. Я хочу помочь ей получить образование, хочу сделать ее счастливой в соответствии с моими взглядами и требованиями времени.

Дорогой брат! Прошу тебя каким-нибудь образом переправить девочку ко мне. Может быть, с одним из надежных купцов, едущим торговать в наши края. Или же привези ее в Баку и посади на судно, которое отправляется в Новый город на другом берегу моря, куда я и приеду за ней из Ашхабада. Любой путь, выбранный тобой, я сочту лучшим. Здесь есть преподавательницы, которые берутся выучить девочку необходимому курсу на русском языке. Я постараюсь выучить дочь моей Соны так, как бы это сделала сама ее мать, если бы могла! Я постараюсь, чтобы из девочки получилась учительница - первая в Ширване. Это будет моим подарком родине.

Если ты выполнишь мою просьбу, я буду обязан тебе до конца моих дней.

Хочу сообщить тебе, что по твоему совету я подписался на газету "Пахарь", мне ее пересылает один из бакинских купцов. Я был счастлив прочитать в одном из номеров твое стихотворение. Да принесет аллах силу твоему перу, свет твоим глазам. Теперь ты - опора для тех, кто думает о счастье своего народа, брат мой! Будь здоров и счастлив, аллах милостив! Радуй нас добрыми вестями о себе.

Твой брат Т а р л а н.

Ашхабад. Двенадцатое число... месяца... года".

Ужин был уже готов, но время прекращения поста еще не наступило. Джейран не находила себе места, старалась подальше обходить накрытую скатерть, азан все не начинался.

"Ах, Джейран, Джейран!" - сердце Сеида Азима сжималось от жалости. Он поднялся и выглянул в окно:

- Наверно, уже пора?

Тупая боль в желудке не прекращалась, но Джейран была неумолима:

- Нет, подождем, еще азан не начинался... От кого письмо, Ага?

Сеид Азим понял уловку жены отвлечь его внимание и улыбнулся:

- Из Ашхабада, от ага Тарлана... Джейран, как Гаратель? Не устаешь ты от лишнего человека в доме?

- Что ты! Только бедная девочка очень тоскует, все плачет о матери... Никак не могу успокоить ее.

Сеид Азим решил, что сейчас самое подходящее время сказать о просьбе Тарлана, только следует сделать так, чтобы ни Джейран, ни Минасолтан не обиделись.

- Оказывается, у Гаратель есть дядя... Узнав о смерти Соны и о том, что девочка после ее смерти осталась у нас, он написал мне письмо, в котором просит отправить девочку к нему. Ты постепенно подготовь ее к мысли, что лучше будет для нее переехать на жительство к дяде... И маме постарайся объяснить...

- Как жалко, Ага! А может быть, ей лучше остаться у нас?

- Нет, Джейран, у каждой птицы свое гнездо! Раз дядя изъявил желание забрать ее, мы не имеем права задерживать ее у себя. И потом, подумай сама, там она не будет стесняться, считая, что живет у своих... Да и дядя хочет сделать ее наследницей, своих детей у него нет...

- Ах, вот как?

Их беседу прервал чистый громкий голос Кебле Мурвата: "Нет бога, кроме аллаха!.. Идите к лучшему из дел... Аллах велик!"

С плеч будто упал тяжелый груз, никогда еще поэт не ждал этого крика с таким нетерпением.

- Ну давай скорее! - сказал он торопливо и быстро подсел к скатерти. Он протянул жене блюдечко с финиками и пиалу с родниковой водой.

Ласковая забота мужа, торопливость, с которой он желал поскорее закончить ее мучения, вызвали слезы на глазах Джейран, жаркая волна горячей признательности и любви покорила все ее существо. Она откусила кусочек сушеного финика и запила глотком воды...

- Джейран! Почему ты меня не слушаешь?

Женщина опустила глаза. Она ела с трудом, словно училась есть заново. Проглотив, она спросила: