Звонок покойнику - [40]

Театр снова погрузился в темноту, но краешком глаза Смайли видел, как Дитер наклонился к Эльзе и что-то тихо сказал ей на ухо. Он держал ее за руку, как бы стараясь в чем-то убедить или успокоить.

А пьеса продолжалась. Рычание солдат и безумные крики короля наполняли зал; затем последовала тягостная сцена его ужасной смерти. Над рядами пронесся вздох. Дитер обнял Эльзу и набросил ей на плечи меховой воротник, поддерживая ее, как спящего ребенка. Так они и сидели до самого занавеса. Ни он, ни она не аплодировали. Дитер взял сумку Эльзы и, сказав ей что-то ободряющее, положил ей на колени. Она слегка наклонила голову. Раздалась барабанная дробь; все встали, зазвучал национальный гимн. Смайли тоже машинально встал, с удивлением отметив, что Мендель куда-то исчез. Дитер не спеша поднялся, и Смайли понял, что что-то произошло. Эльза осталась сидеть, хотя Дитер настойчиво теребил ее за рукав. В ее позе было что-то странное и неестественное.

Начался последний куплет гимна, когда Смайли бросился к дверям и, пробежав по коридору, спустился по каменным ступенькам, ведущим в фойе. Он пришел слишком поздно: у входа уже толпились зрители, чтобы поймать такси. Он растерянно посмотрел в толпу в надежде увидеть Дитера, но понял, что зря теряет время. Дитер сделал то, что сделал бы он сам: выскользнул в один из двенадцати запасных выходов.

Коренастая фигура Смайли несмело прокладывала себе путь в толпе, чтобы пробраться к выходу у сцены. Он увидел Гиллэма на краю человеческого потока как раз в то время, когда, лавируя, пробивал себе дорогу среди выходящих людей. Гиллэм тоже безуспешно искал Дитера и Эльзу. Смайли позвал его, и тот сразу же оглянулся.

Продолжая с трудом пробиваться, Смайли достиг низенькой перегородки и увидел Эльзу Феннан. Она сидела неподвижно, хотя все вокруг шевелилось. Мужчины вставали, женщины возились со своими пальто и сумочками.

И тут он услышал крик. Внезапный крик; крик ужаса и отвращения. Какая-то девушка, стоя в проходе, смотрела на Эльзу. Она была молодой и очень красивой. Она стояла, зажав рукой рот, и ее лицо было мертвенно бледным. За ней стоял ее отец, высокий хмурый мужчина. Он схватил ее за плечи и быстро увлек назад, увидев ужасную картину впереди. Воротник Эльзы упал с плеч, голова склонилась на грудь.

Смайли оказался прав. «Пусть они запаникуют, побегут, все, что угодно, лишь бы они раскрылись». И вот результат их паники: безобразное безжизненное тело.

– Будет лучше, если вы вызовете полицию, Питер. Я поеду к себе. Не впутывайте меня в эту историю. Вы знаете, где меня найти. (Он кивнул головой и как бы для себя добавил.) Я возвращаюсь к себе.

На Фулхэм Палас Роуд, куда Мендель ринулся в погоню за Дитером, был туман и мелкий дождь. Вдруг из сырого мрака в двадцати метрах от него вынырнули фары машины. То и дело раздавался визг тормозов: водители нервничали, двигаясь почти ощупью. Ему пришлось преследовать Дитера по пятам. Их разделяло не более десяти метров. Кафе и кинотеатры уже были закрыты, но у баров и варьете еще толпились люди. Дитер шел прихрамывая. Его фигура время от времени четко вырисовывалась в свете уличных фонарей. Он шел быстро, несмотря на больную ногу. Когда он ускорял шаг, его хромота становилась более заметной, и при этом казалось, что он выбрасывает левую ногу вперед, помогая себе всем телом.

На лице Менделя не было ненависти и непреклонной воли; лишь отвращение. Высокий профессионализм Дитера-разведчика его не интересовал. Перед ним был просто убийца во всей своей гнусности, трус, плативший другим, чтобы они убивали вместо него. Когда Дитер как бы невзначай отделился от толпы и направился к запасному выходу, Мендель увидел то, что и ожидал увидеть: повадки обычного преступника. Это было ему хорошо знакомо. Для Менделя все они были одинаковыми: от карманных воришек до крупных акул, жонглирующих капиталами акционерных обществ. Все они были вне закона, и Мендель считал своей задачей – неприятной, но необходимой – упрятать их в надежное местечко. По воле случая этот оказался немцем.

Туман сгущался, приобретая желтоватый оттенок. Оба были без пальто. Мендель задавался вопросом, что собирается делать Эльза Феннан. Гиллэм позаботится о ней. Она даже не посмотрела вслед уходящему Дитеру. Странная женщина. Только кожа да кости. Глядя на нее, можно подумать, что она питается сухарями и супом из порошка.

Внезапно Дитер повернул направо, в боковую улочку, а потом налево. Они шли уже около часа, но он, казалось, не чувствовал усталости. Улица была пустынной. Мендель слышал только их шаги, короткие и ясные, эхо которых тонуло в тумане. Они находились на узенькой улочке с домами в викторианском стиле, с массивным крытым входом и раздвижными рамами. Мендель догадался, что они где-то возле Фулхэм Бродвей. Может, даже дальше – по соседству с Кингз Роуд. Дитер не замедлял шаги, его несуразная тень все так же скользила в тумане. Он шел, как человек, который знает, куда идти, и который решил дойти туда во что бы то ни стало.

Когда они приблизились к магистрали, Мендель снова услышал шорох машин за пеленой тумана. Затем они прошли под фонарем, и бледно-желтый круг его света был четким и правильным, как радужный ореол вокруг зимнего солнца. Секунду Дитер в замешательстве стоял на тротуаре, затем, рискованно лавируя среди машин, которые, как призраки, появлялись из ниоткуда, он перешел дорогу и нырнул в один из многочисленных переулков. Мендель был уверен, что он идет к реке.