Звёзды в сточной канаве - [55]

Но в этот раз временно перехватить контроль над входом было для меня как нельзя кстати.

Ольга неоднократно вздыхала, насколько она не пунктуальна, но в этот раз пришла без двух минут десять.

Открыв ей дверь, я залюбовался, как она выглядит в обтягивающих кожаных штанах и в клетчатой рубашке, подол которой завязан узлом снизу, открывая тонкую полоску тела на талии.

– Эй, красотка, не злоупотребляй сексапильностью в общении с чужим дядькой, а то я и приревновать могу, – вырвалось у меня против моей воли.

Она улыбнулась:

– Директора я буду покорять только английским языком. В крайнем случае, испанским. Мастерство владения языком в другом смысле – только для тебя, красавчик.

При посторонних она не стала трепать меня по макушке или по щеке, но по-пацански похлопала по плечу.

Проводив подругу в приёмную директора, я вернулся на своё рабочее место, но сосредоточиться на текущих делах не мог.

Наступил назначенный час собеседования, но директор обсуждал новый проект с менеджером по продажам. Он часто неплотно закрывал дверь в кабинет, и Ольга вместе с секретаршей Юлей имели возможность частично слышать, о чём говорит начальник с подчинённым.

Владимир Игоревич был явно не в духе. Высказывая менеджеру недовольство заключённой им сделкой, он не стеснялся в выражениях, давая ему понять, что прибыль от этого контракта минимальна, а хлопотать придётся изрядно, причём именно ему.

Юля подошла к новенькой и спросила без стеснения:

– Куришь?

– Курю.

– Пойдём на крышу, подышим воздухом.

– А мы не пропустим…

– Не-а. По-моему, они там надолго засели. Заодно, покажу на будущее, где курилка.

Юля смотрела за реакцией девушки, пришедшей вливаться в коллектив, как она воспримет несдержанность директора в словах. Была бы более интеллигентная барышня, могла бы испугаться и убежать. Но пацанка, воспитанная улицей, только спросила подчёркнуто равнодушным тоном:

– И часто он так заводится?

– В смысле, шеф ругается? Он – человек настроения. Но ничего, ко всему можно привыкнуть. Поначалу мне это казалось диковато, потом перестала замечать.

За этим разговором девушки достали сигареты и закурили, и тут, оглядевшись вокруг, какой обзор открывается с крыши, Ольга очарованно всплеснула руками:

– Клёво!

– Погоди, будет тебе клёво, – цинично усмехнулась Юля, – когда шеф навалит на новичков столько задач, что света белого не будешь видеть. Два-три раза в день всего сюда сходишь, и один раз на кухню. Однако, пора возвращаться, а то могут хватиться.

Возвратились они вовремя.

Директор только что закончил материть менеджера и его проект, и уже был готов переключиться на следующую жертву.

– Краснова Ольга Владимировна, на собеседование, по записи, – отчеканила Юля, зайдя в кабинет директора первой, тут же вышла из него и кивнула девушке, ожидающей в приёмной:

– Заходи, не бойся – выходи, не плачь.

Я не мог больше терпеть, и всеми правдами и неправдами оторвался от своих дел, чтобы присутствовать в приёмной и слышать хоть что-то.

– Юль, ты говорила, что у тебя принтер не печатает. Так?

– Нет-нет, с ним всё нормально. И копир работает, как часы.

– Но он же не печатает, – проговорил я медленнее и убедительнее.

– Поняла, – подмигнула Юля.

Секретарша скромно встала у окошка. А я нагло уселся за её комп и пытался уловить нить разговора в кабинете.

В тот момент обрывки фраз, доносившиеся до меня, были о музыке.

Шеф и сейчас не стеснялся в выражениях, несмотря на то, что собеседник принадлежал к прекрасному полу. Стресс-тест такой, что ли? Ха-ха три раза, не на ту напал.

Они сошлись во мнениях, что студийная запись песни «Кашмир» группы Led Zeppelin – полный отстой по сравнению с концертником 75-го года, а группа «Ария» не всегда передирает мелодии у Iron Maiden, но песня «Другая жизнь» – это кавер на песню “Freedom” группы White Lion, а песня «Воля и разум» – это песня “Harley Davidson” группы AC\DC.

Затем директор стал экзаменовать соискательницу на чистом английском языке, и я перестал что-либо понимать, потому что не настолько хорошо знал иностранный язык, чтобы воспринимать его на слух. Мог только вздыхать с облегчением, что отвечает она без запинки и даже, как показалось для моего русского уха, без акцента.

Под конец беседы директор взял гитару и начал играть песню из фильма «Достучаться до небес». Когда он сфальшивил, дерзкая девица позволила себе вырвать музыкальный инструмент из его рук и повысить на него голос:

– Эти такты надо играть так!

– Ну всё, кабздец, откажет в отместку, – подумал я, издал тихий стон и закрыл лицо руками.

Но Владимир Игоревич не обиделся. А попросил её сыграть что-нибудь ещё из своего репертуара.

Оля немного поиграла шефу Сюзи Кватро, и когда они вместе выходили из его кабинета, то оба улыбались.

– Уела меня насчёт того, что “Love Hurts” – это Everly Brothers, а не Nazareth, – договаривал дядя Вова на ходу, – зато я тебя подловил на том, что хит Smokie “Needles and pins” написан более ранними музыкантами, когда Крису Норману было 14 лет.

И, не замечая моего присутствия, шеф коротко бросил Юле:

– Девчонка толковая, будем брать. Дашь ей список документов, к вечеру оформишь. Пусть выходит с понедельника.