Звёзды в ладонях - [25]

— Нет, Рашель, ты всё хорошо рассказывала. Дело не в тебе, а самой Рите. И даже не сколько в Рите, сколько в окружающих нас реалиях. Тебе трудно это понять, ведь ты дитя свободного мира, где люди без страха смотрят в небо и говорят: «Оно принадлежит нам, мы его хозяева». А здесь, на Махаварше, люди узники своей планеты, они стараются пореже поднимать голову к звёздам и поменьше думать о них. Всё, что касается дром-зоны и каналов, для тебя и твоих сверстников с Терры-Галлии — очевидные и известные с детства вещи; для нас же это — табу. Этим интересуются только учёные, вроде меня и профессора Шанкара, а также энтузиасты-любители, подобные мистеру Матусевичу, которые просто помешаны на космосе и звёздах. — Он быстро взглянул на меня: — Ведь я не ошибся, так? Я наблюдал за вами, когда вы смотрели фильм. У вас был вид многолетнего заключённого, перед которым слегка приоткрыли дверь на свободу. Именно поэтому вы не оставили Рашель. Поэтому вы так упорно не хотели уходить, хотя я откровенно пытался выпроводить вас. Где-то на бессознательном уровне, чисто инстинктивно, вы чувствовали, что она — гостья из космоса. Вы не могли уйти — просто потому, что всю свою жизнь ожидали подобной встречи. Я прав?

Я кивнул:

— Да, профессор. Наверное, так оно и было.

— Ну а что касается Риты, — продолжал Агаттияр, — то она обыкновенная девочка с Махаварши, для которой космос — нечто чуждое, опасное и недосягаемое. Ей известно только одно: в пространстве существуют дром-зоны, через которые корабли могут перепрыгивать от звезды к звезде. И всё, больше ничего. Я сам воспитал её такой, я не хотел, чтобы она повторила мой путь. Когда в детстве она заинтересовалась физикой, я не стал поощрять её увлечение. Как раз наоборот — я несколько раз выставил её круглой дурой, внушил ей сильный комплекс неполноценности, заставил её возненавидеть все точные науки. Потом она увлеклась медициной, решила мне назло стать врачом, и я был доволен. — Он виновато посмотрел на Риту. — Пожалуйста, извини, если я был не прав. Я ведь хотел как лучше.

Тем временем наш гравикар покинул магистральный тоннель и опять начал вилять со стороны в сторону, подпрыгивать вверх-вниз. Похоже, что наше путешествие близилось к концу.

После минутного молчания Агаттияр вновь обратился к дочери:

— Давай-ка я коротко объясню тебе, о чём шла речь. Если, конечно, ты захочешь меня выслушать.

— Нет, папа, всё в порядке. Я не обижаюсь, — мягко ответила Рита. — Пожалуйста, рассказывай.

— Так вот, ещё в конце XXI века, до начала эпохи межзвёздных путешествий, между орбитами планет Сатурн и Уран была обнаружена область пространства с несколько аномальными физическими характеристиками. Эта область вращалась вокруг Солнца по эллиптической орбите, словно планета. Её изучением занимались многие исследовательские группы, и одна из них под руководством доктора Димитриса Марушкопулоса установила, что в этой области наше обычное четырёхмерное пространство-время соприкасается с неким иным пространством, обладающим совершенно другими свойствами и имеющим семь измерений — пять пространственных и два временных; его сразу назвали гиперпространством, то есть «сверхпространством». Марушкопулос высказал гипотезу, что подобные области расположены вблизи всех массивных космических объектов, вроде звёзд, и соединены между собой гиперпространственными каналами. Димитрис Марушкопулос был грек по национальности — вернее, натурализованный грек, что чувствуется по его фамилии… а впрочем, это не имеет значения. В общем и целом он был грек, поэтому назвал эти каналы дромосами, что по-гречески значит «путь», «дорога», а саму аномальную область — дром-зоной. Впоследствии его гипотеза полностью подтвердилась, были обнаружены предсказанные им каналы, но термин «дромос», в отличие от «дром-зоны», за ними не закрепился. Их предпочли называть просто каналами или гиперканалами, а их полное официальное название, встречающееся лишь в специализированной литературе, звучит так: «гиперпространственные каналы Марушкопулоса»… Пока я всё доходчиво объясняю?

— Да, папа. Вполне.

— В ходе дальнейших исследований было установлено, что по своим свойствам гиперканалы делятся на три категории — первого, второго и третьего рода. Каналы первого рода немногочисленны и легко проницаемы. Они соединяют между собой ближайшие дром-зоны, расположенные на расстоянии не более двадцати трёх парсеков. Впрочем, это число нельзя назвать абсолютной константой, в разных регионах космоса предельная длина каналов первого рода имеет разное значение, зависящее от средней плотности распределения гравитационных масс. Так, например, дром-зона Земли имеет каналы первого рода протяжённостью вплоть до четырнадцати с половиной парсеков, а в системе Махаварши, где плотность звёзд гораздо выше, самый длинный такой канал ведёт к звезде Бхагавати, расположенной на расстоянии всего в двух световых годах от нас. Но главная особенность гиперпространственных каналов первого рода, заключается в том, что по их характеристикам можно в точности определить, куда они ведут. Именно по этим каналам шла основная волна освоения Галактики. Когда в середине XXII века появились первые межзвёздные корабли, уже была разработана система быстрого обнаружения каналов первого рода, ведущих в нужном направлении, поэтому полёты совершались не наобум, в неизвестность, а по заранее намеченному маршруту. Переход из Солнечной системы к Тау Кита, поиск там канала в дром-зону Беты Кита, скачок к Бете, а оттуда — в систему Денеба, расположенного уже в ста семнадцати световых годах от Земли; ну и так далее. Таким образом, по гиперканалам первого рода можно добраться практически до любой звезды в пределах Галактики. Другое дело, что путешествие из одного её конца в противоположный занимает много времени… Ты следишь за моей мыслью, дочка?