Звезды светят на потолке - [7]

Глава 7

— Как я уже неоднократно повторяла, — говорит Бритта, перебирая свои скрепки, ручки и справки на столе, — собрать деньги на поездку — дело нелегкое. Начать нужно заранее. Вы принесли листовки с приглашением на праздник? Сегодня последний день.

Сюсанна роется в своей сумке. Йенна неподвижно сидит рядом. Бумажка с двумя отметками «Я приду» и «Я не приду», аккуратно сложенная, лежит в одном из удобных кармашков сумки, но Йенна не собирается ее сдавать. Потому что тогда придется объяснять Бритте, почему выбраны оба ответа, а класс будет пялиться, спрашивать и, может быть, потом шушукаться и шептаться.

Ведь они не знают.

И не узнают, НИКОГДА не узнают, потому что иначе они начнут жалеть и бросать на нее странные взгляды, как и все люди, которые вдруг узнают, что у мамы Йенны Вильсон рак.

Поэтому Йенна не собирается сдавать листок.

Поэтому она ничего не говорит.

Бритта ходит по рядам, собирает листки и говорит «спасибо», «убери жвачку» и «сними кепку». Когда Бритта подходит к Сюсанне и Йенне, Йенна опускает взгляд на парту с надписью «Olle wants to fuck»[3]. Бритта пахнет, как бабушка.

— У меня не все листки, — раздраженно говорит Бритта, забирая листок Сюсанны. — Больше никто не принес, точно?

Раздается сигнал мобильного — очень громкий и переливчатый. Уллис принимается рыться в своей сумке.

— И еще я прошу вас выключать мобильные телефоны на время урока, — произносит Бритта, сверля взглядом Уллис, которая сидит вместе с Карро за последней партой. — Сколько раз повторять, Ульрика?

Уллис шикает на Бритту, раздраженно машет рукой и отвечает на звонок. Карро восхищенно смотрит на подружку.

— Приве-е-ет, милая! — Уллис зажимает свободное ухо рукой, чтобы не слышать Бритту. — Как классно, что ты позвонила, но знаешь, я сейчас немного занята!

Бритта грозит пальцем, Уллис отвечает воздушным поцелуем.

— Короче, я тебе перезвоню, ладно? Угу, отлично, целую!

— Ульрика, — беспомощно вздыхает Бритта.

— Я уже выключила! — Уллис машет телефоном. — Вот, выключено, видите? Давайте дальше про ваши бумажки.

Класс смеется, во взгляде Бритты читается неуверенность.

— М-да, бумажки, — она оглядывается по сторонам, проверяя, не пропустила ли кого-нибудь, кто готов сдать листок.

Не пропустила.

Сдавать вовремя — это не круто.

— Ну что ж, даю вам еще одну неделю, — устало бормочет Бритта.

— Клево, Битте-Бритта, — говорит Уллис, раскачиваясь на стуле.

Карро хихикает и тоже раскачивается, чуть-чуть.

Бритта бросает взгляд на Уллис, садится за стол и собирает бумажки аккуратной стопкой, бормоча сквозь шелест и шуршание что-то про безответственность и лень, которые отразятся на будущем и так далее.

Безответственность.

У Йенны нет сил об этом думать.

И Бритта сидит за своим столом и до самого звонка проповедует о собраниях, запрете на курение, о профориентации, и дне спорта, и о библиотечном дне, и об опозданиях, и о жалобах учителей, и о том, как хорошо себя ведут другие классы, но никто ее не слушает, даже Йенна — особенно Йенна, потому что у Йенны болит живот.

— Твоя мама придет на праздник?

Урок окончен. И хотя Йенна изо всех сил спешила прочь из класса, Бритта умудрилась поймать ее, чтобы поговорить наедине.

Йенна не знает, что ответить. Бритта крепко держится за свой портфель и старается смотреть на Йенну спокойным взглядом, но волнение не скрыть. Йенна тоже волнуется, и больше всего ей хочется послать Бритту к черту, посоветовать пойти и утопиться, убиться об стену или запереться в шкафу вместе с чучелами птиц и сидеть там на жердочке. Не плевать ли ей, придет Йеннина мама на праздник или не придет? Какое ей вообще дело?

— Придет или не придет? — повторяет Бритта, не получив ответа. Она облизывает губы, и Йенна вдруг вспоминает слова бабушки о том, что певица Лилбабс ужасно часто облизывает губы.

— Наверное, — кратко отвечает Йенна и застегивает карман сумки, в котором хранятся ручки.

— Как она сейчас?

Бритта пытается изобразить добрый взгляд, это заметно, но Йенну просто бесит, что Бритта лезет туда, куда ее не звали!

Она не имеет права!

Оставьте меня в покое!

Все остальные уже вышли из класса, осталась только Уллис. Она прислушивается к разговору Бритты и Йенны, это видно. И присматривается к Бриттиной руке, которая лежит на Йеннином плече.

Йенна и Уллис на мгновение встречаются взглядами — но только на мгновение.

Иногда они сталкиваются на лестнице в подъезде, но никогда не здороваются.

— Да, давно мы с твоей мамой не говорили по телефону, — говорит Бритта, убирая руку.

— Ну да, — отвечает Йенна, стараясь говорить дружелюбно, но сил больше просто нет, и ноги сами несут прочь — подальше от Бритты и ее портфеля, и класса, в котором пахнет сухим мелом. Прочь отсюда, прочь от этих расспросов.

— Передавай ей привет, хорошо? — слышится за спиной голос Бритты.

Глава 8

Йеннину маму зовут Лив. Это значит «жизнь». У нее рак груди.

У Йенниной мамы нет волос на голове, только детский пушок. Иногда она ходит с костылями, утром и вечером принимает таблетки, а в душевой у них специальный стул, чтобы маме было легче мыться.

Она может умереть.

«Не надо об этом думать», — говорят Йенне. Все и всегда. «Йенна, Йенна, малышка, не думай об этом».