Звезды светят на потолке - [5]

На полу — ни пылинки, на столе — ничего лишнего (все ненужные и нужные вещи — на полках), никаких забытых пакетов с мусором в прихожей. Бахрома на ковре приглажена. Посуду ополаскивают под краном так, что в посудомоечную машину она попадает уже почти чистой — и, конечно, аккуратными рядами.

Добро пожаловать к Бэ-Дэ!

— Пора пить кофе! — зовет бабушка маму и деда, которые, по ее мнению, слишком долго шушукаются в прихожей.

И все садятся за стол, хвалят потрясающей красоты сливочный узор, которым бабушка украсила торт, и пьют, пьют кофе до скончания века.

— Как школа, Йенна? — спрашивает бабушка, вдоволь наговорившись с мамой о карнизах для штор.

Бабушка всегда спрашивает про школу. И всегда хочет слышать один ответ: все хорошо! Поэтому Йенна и отвечает:

— Все хорошо.

— Ты умница, Йенна-Пенна, — говорит дедушка, отправляя в рот здоровенный кусок торта.

— Это точно! — поддакивает бабушка. — И маме ты, наверное, помогаешь? Заботишься о ней?

Бабушкины слова повисают в воздухе. За столом воцаряется тишина, только бой часов доносится из гостиной: бом-бом, бом-бом. Йенна представляет себе молоток, который стучит по бабушкиной голове.

Бабушка всегда нервничает, когда повисает такая тишина. Вот она уже теребит свои золотые браслеты, которые ей подарили на день рождения.

— Конечно, помогает, — произносит, наконец, мама и гладит Йенну по коленке. — И заботится.

Бабушка быстро кивает — да-да, помогает, да-да, заботится — и принимается рассказывать про соседку Гун, которая купила новую машину, и про Карлссонов, которые скоро переедут, и про дочку Лассе в Свэнгене, у которой скоро родится ребенок. Дедушка поддакивает, мама кивает. Положение спасено — они говорят о чужих проблемах вместо своих собственных.

Только Йенна не говорит.

Бабушку надо любить. Но иногда просто нет сил. «Надо помогать, Йенна». «Надо заботиться, Йенна». «Подумай о маме, Йенна». «Мама у тебя — стойкий оловянный солдатик, Йенна».

Как будто она не знает! Как будто она не видит, не понимает, не догадывается о том, как маме больно, трудно дышать, как ее мучает жажда, как она устает, как ее тошнит. Как будто Йенна живет где-то в космосе, а не в одной квартире с мамой.

Нет, Йенна живет не в космосе.

А жаль.

Глава 5

Сюсанна, как всегда, не хочет идти на физкультуру.

— Ну, что на этот раз? — раздраженно спрашивает физрук Йорген и вертит в руках мокрый свисток, который всегда висит у него на шее.

— Простыла, — Сюсанна нервно теребит прядку волос. — Кашляю, вот.

— Кашель баскетболу не помеха, — физрук так хлопает Сюсанну по спине, что та чуть не падает со скамейки для освобожденных от физкультуры.

— У меня и горло болит, — пищит Сюсанна и испуганно косится на толпу одноклассников, которые слушают, уставившись на нее и учителя.

Уллис, одетая в кожаные шортики и футболку с надписью «EAT ME RAW»[2], шумно вздыхает. Карро тоже вздыхает, а парни топчутся и подпрыгивают на месте — мол, начнем вообще или как? Йенна стоит среди остальных и старается ободряюще улыбаться. Сюсанна не улыбается в ответ.

Физрук Йорген пожимает плечами и подтягивает свои треники, которые вечно сползают.

— Команда «Один» против команды «Два», — бросает он, повернувшись спиной к Сюсанне, которая мгновенно смывается в вонючую раздевалку.

А Йенна выскакивает на игровое поле. Она, в отличие от Сюсанны, обожает физкультуру. И у нее все получается, правда. У Йенны хорошее чувство мяча, выносливость, сильный бросок, она быстро бегает. Мама тоже любила физкультуру в юности, бегала быстрее всех девчонок в классе. Йенна, правда, не быстрее других.

Но быстрее Уллис.

Ха!

Вернувшись в раздевалку после баскетбольного матча, Йенна и остальные застают Сюсанну сидящей с учебником под вешалкой.

— Победили? — спрашивает Сюсанна, пока Йенна утирает пот.

— Йес! — Йенна делает знак победы — еще бы, она закинула восемь мячей в финале, и физрук Йорген даже спросил, не хочет ли она всерьез заняться баскетболом.

Уллис протискивается мимо Йенны, отпихивая ее в сторону, и злобно смотрит. Качает головой и садится рядом с Карро.

— Блин, ненавижу баскетбол, — ноет Уллис. — У физрука фантазия не фонтан.

Карро поддакивает — не фонтан.

— Вечно баскетбол, — продолжает Уллис. — Как будто нельзя хоть раз поиграть во что-нибудь другое!

— Да уж, — снова поддакивает Карро.

Уллис протяжно вздыхает и снимает футболку. Йенна искоса бросает взгляд на черный спортивный лифчик. Ей самой лифчик не нужен. А вот Уллис пригодился бы дополнительный: грудь аж вылезает из-под трикотажной резинки, как сдобное тесто.

— Блин, жмет! — Уллис пытается стянуть с себя лифчик. — Опять новый покупать! Когда они перестанут расти, Карро?

Карро пожимает плечами.

Йенна поворачивается к ним спиной. Она обожает физкультуру, но терпеть не может эти минуты в раздевалке, когда надо раздеваться и показывать всем подряд, что вообще-то тебе показывать нечего.

Груди у Йенны как две изюмины, нулевой размер — и тот велик. И волос между ног нет, поэтому она не снимает полотенце с бедер до самой душевой. Стоя в очереди, тоже не снимает, как остальные, а когда наступает ее черед мыться, не вешает полотенце на крючок, который приделан слишком уж далеко от кабинки, а кладет на пол совсем рядом.