Звёзды стертой эпохи - [36]

— Ты знаешь, как становятся хальпами? — это казалось мне важным, так что я даже немного приподнялась, от чего тут же получила болезненный прострел в спину.

— Не шевелись! — строгий голос Руша меня не пугал, но вот суровый, внимательный взгляд и правда заставил замереть. Такого выражения лица у агента я еще не видела.

С обеих сторон к ребрам приложили две тонких металлических пластины, которые почти тут же стали охватывать тело тонкими планками.

— Глубокий вдох и замри, — Руш прижал пластины руками, ожидая, пока они примут нужную форму. — Хальпом обычно становится солдат, получивший значительны повреждения в ходе каких-либо военных действий. Когда повреждения обширны и их невозможно компенсировать доступным лечением без внедрения механики. Но сама процедура очень, баснословна дорога, так, что ни один простой вояка не может себе подобного позволить. Выдох, и жди пять секунд.

Впустив весь воздух, я почувствовала, как корсет начинает сжиматься. Это явно была куда более новая модель, чем та, что на меня одевали первой. И стоить подобная должна была весьма прилично.

— Когда совпадают все условия, обычно кто-то из владельцев крупных корпораций предлагает солдату спонсировать операцию. В замен на служение.

— Работу? — мне не было знакомо это слово, но я была уверена, что правильно поняла смысл.

— Это уже не работа, — агент покачал головой, и мне на миг удалось разглядеть горечь на его лице, прежде чем маска стала зеркальной, — Это скорее безвозмездное владение на длительный срок. Как я слышал, срок зависит от стоимости всей процедуры, но в среднем составляет лет тридцать. Не каждый на подобное соглашается, сама понимаешь. И не каждому предлагают. Обычно выбирают военных со стажем. С определенным типажом психики. А ЦунХиТан… он совсем не похож на тех, кого я знаю и о ком слышал.

Руш еще раз пробежался пальцами по моим ребрам, проверяя положение корсета, и явно довольный, отступил на шаг.

— Все. Теперь тебе можно сидеть. Не долго, и немного откинувшись, но уже что-то. В уборную?

Чувствуя, как от очередного приступа неловкости вспыхнули щеки, я кивнула.

Глава 18

Вынужденная полагаться пока на помощь Руша в повседневных делах, я, кажется, даже привыкла к его присутствию рядом, хотя меня основательно раздражали перчатки. От агента шел легкий, едва ощутимый аромат свежести и чего-то терпкого, от чего первое время щекотало нос, а потом даже стало доставлять удовольствие.

Спустя несколько дней мне разрешили ходить, хотя Руш и выдал что-то похожее на подпорки, запретив передвигаться без них. Не большой челнок, разделенный на отсеки, оказался куда более комфортным для проживания, чем моя «блоха». В нем все было устроено с умом, и весьма компактно, что заставляло меня иногда завистливо вздыхать.

Но «блоху» было все равно очень жаль, так что я даже один раз едва не сорвалась на слезы, пытаясь придумать, как выдрать ее из той глыбы льда, где она застряла, и как обеспечить ремонт кораблю. По словам того же Руша выходило, что проще и дешевле будет оставить все кК есть, и купить новый корабль, но пока у меня не было жетонов ни на ремонт, ни на покупку нового корабля.

— Не стой в дверях, — тихо произнес Руш, сидя за штурвалом и наблюдая за работой автопилота. Пока Челнок шел заданны маршрутом спокойно, не требуя внесения корректировок, но агент все равно предпочитал на долго не оставлять управление. Они с хальпом дежурили по очереди, оградив от этой обязанности меня, не смотря на настоятельные требования. Сама попытка высказаться на тему, что в порядке и вполне могу присмотреть за направлением, потерпела крах с первых же слов.

Пройдя в отсек, я нажала на кнопку, примагничивая ножки ходуль к полу и медленно опустилась во второе кресло. Механизм тут же запустился, следуя приказам Руша, и меня перевело в полулежачее положение, снимая напряжение со спины.

— Как самочувствие? — этот вопрос стал дежурным при каждой нашей встрече, так что я даже слегка поморщилась. Чувствовать себя больной и немощной порядком надоело.

— Все нормально, — я попыталась отмахнуться, но за стеклом маски одна бровь сперва взлетела вверх, выражая неверие, а затем на лбу обозначилась морщинка.

— Кира, твое состояние находится сейчас на самой верхней строке моей ответственности. Не ставь нас обоих в неловкое положение, вынуждая нести тебя в медотсек и все проверять лично.

Руш отчитывал как маленькую, а мне, признаться, от чего-то еще больше хотелось вредничать и вести себя совсем неразумно. И да, ставить кого-то в неловкие положения. А еще лучше, добиться хоть какой-то не такой спокойной реакции. После того, как Руш единожды продемонстрировал нам свое явное недовольство, пусть и прикрытое сарказмом, агент являл собой просто образец сдержанности. А меня это страшно бесило.

Вот и сейчас, сидя в соседнем кресле, я чувствовала невероятный зуд в пальцах, желая в прямом смысле доколупаться до того, что пряталось под этим белым, до отвращения сияющим, нарядом. Наверное, я слишком долго летала одна.

— Кира? Ты меня слышишь?

— Да, да, да, — ворчливо, кипя внутри от какого-то странного переизбытка эмоций, отозвалась я. Пусть Руш и был прав, но когда это могло меня остановить? — Я на самом деле себя чувствую вполне сносно. Спина почти не болит, немного сводит мышцы в боку, и гудят ноги. На этом все.