Звезды против свастики. Часть 1 - [16]

– И что дальше?

– Как только будут улажены все положенные в подобном случае формальности, самолёт обещают вернуть вместе с экипажем, и всем, что находилось на борту в момент задержания, – ответил Риббентроп, надеясь на то, что вопрос фюрера понят им правильно.

Теперь Гитлер обратился к разведчику:

– Такое, по-вашему, возможно?

– Думаю, да, мой фюрер, – ответил Канарис: – Только, – добавил «старый лис», – на борту, кроме экипажа, наверняка никого не будет.

Так и случилось. Когда самолёт приземлился, особисты Гейдриха сразу взяли лётчиков в оборот, и вот что узнали…

Дежурный экипаж коротал время за карточной игрой, когда поступил приказ срочно готовить самолёт к вылету. Только-только прогрели моторы, как на лётное поле въехал автомобиль с эсэсовскими номерами. Поднявшийся на борт седовласый господин в чине штандартенфюрера СС приказал немедленно лететь в Варшаву. Получив подтверждение с земли, командир экипажа стал выруливать на стартовую позицию…

В этом месте лётчиков прервали.

«Поднявшийся на борт штандартенфюрер был один?» – спросил следователь. Последовал ответ: «Нет, его сопровождали четверо чинов СС». На вопрос: «Не показалось ли вам, что полковник выглядит или ведёт себя как-то странно?» был получен ответ: «Да, показалось» – «Тем не менее, вы взлетели?» – «Таков был приказ!»

Ordnung ist ordnung (порядок есть порядок). Приказ – это порядок, а «показалось» – это лирика, к порядку отношения не имеющая. Против этого следователям возразить было нечего, и они предложили лётчиками продолжить показания.

До Варшавы долетели без происшествий. На земле борт покинул только один эсэсовец, остальные, в том числе и полковник, остались в пассажирском отсеке. Было приказано дозаправить самолёт и быть готовыми взлететь в любую минуту. Потому приходилось периодически прогревать моторы. Через два часа к самолёту подъехало несколько машин. На борт завели какого-то штатского. С ним поднялись прежний эсэсовец, и другой, высокий. Тут же последовал приказ взлетать. Вскоре после взлёта в кабину пилотов зашёл один из эсэсовцев и, угрожая применить оружие, приказал изменить курс и лететь в Данциг. После приземления все пассажиры покинули борт до прибытия представителей властей.

– Что дало русским право заявить об отсутствии на борту в момент досмотра самолёта каких-либо пассажиров, – заключил Гейдрих, выслушав доклад следователя. – Без выдумки, конечно, но и не придерёшься. С самолётом ясно. Кто отдал приказ на вылет, выяснили?

– Приказ в диспетчерскую аэропорта поступил из здания РСХА, – доложил следователь, – из кабинета штандартенфюрера Айсмана!

– Айсман, – покачал головой Гейдрих, – какой горький и показательный урок для всех нас!

– Да, – поддакнул следователь, – мы все возмущены и обескуражены его предательством!

Гейдрих посмотрел на подчинённого с интересом:

– Так вы полагаете, что Айсман был агентом вражеской разведки?

– Так точно! – вытянулся следователь.

– Расслабьтесь, дружище, – усмехнулся Гейдрих, – и не мелите чепухи. Айсман – агент! Как вам такое в голову могло прийти?

Вдоволь налюбовавшись видом обалдевшего от непонимания офицера, Гейдрих снизошёл до разъяснений:

– Я, в отличие от вас, хорошо знаю Айсмана. Он недалёкий человек и к тому же трус, качества, согласитесь, для разведчика неподходящие. Своей карьерой он обязан тому, что вовремя примкнул к движению. Этого хватило, чтобы получить чин и должность, но лишь в хозяйственном управлении. Ни к каким секретным материалам он допущен не был. Но право отдавать приказы и подписывать бумаги, касающиеся снабжения нашего ведомства, у него было. И, разумеется, он мог отдать приказ об отправке самолёта. Ах, как же ловко наши противники этим правом воспользовались! Нет, – вновь отрицательно помотал головой Гейдрих, – вражеским агентом Айсман не был. А вот предателем де-факто стал. И что в таком случае толкнуло его на путь измены, а? – Не дождавшись ответа от застывшего истуканом следователя, Гейдрих ответил сам: – Как ни странно – любовь. Своих жену и детей Айсман любил больше жизни, и, как теперь выяснилось, ставил выше долга и любви к фюреру! Или вы считаете, что я неправ? – посмотрел Гейдрих на следователя.

– Нет, группенфюрер, я как раз считаю, что правы вы, – разомкнул, наконец, губы следователь. – Тем более что семья Айсмана до сих пор не найдена.

– И вряд ли нам удастся её найти, – кивнул Гейдрих. – Эти парни – русские или англичане – сработали, надо отдать им должное, очень чётко. Нашли в нашей системе слабое звено, изучили все его возможности, выявили слабые стороны и очень ловко своими знаниями воспользовались! Думаю, семью Айсмана сначала похитили, а потом стали этим его шантажировать. Тряпка Айсман в обмен на гарантии безопасности для своих детей и жёнушки сначала провёл вражеского агента в здание РСХА… Кстати, удалось выяснить, по каким документам тот прошёл через КПП?

– Так точно! – ответил следователь. – В журнале регистрации значится «унтерштурмфюрер Клаус Игель».

– Из кабинета Айсмана этот Игель, который на деле какой-нибудь Смит или Петров, позвонил в аэропорт. Там же они подделали все необходимые для проведения акции документы – бланки с печатями и образцы подписей в распоряжении Айсмана имелись в достатке. Хотя авантюра, конечно, но ведь удалась! Интересно, где теперь Мостяцкий?