Звезды просят слова - [3]

«У нее же два выхлопа — слева и справа!»

Наконец, у одного из светофоров наши машины стали рядом. Я не ошибся: за рулем сидел Ленька в желтой кожаной куртке. Увидев меня, он приоткрыл дверцу и чуть хрипловато крикнул: «Переходи ко мне, довезу!» Я быстро расплатился и в нарушение всех правил уличного движения перескочил в Ленькину машину. Мы тронулись.

— Слава богу, прошло меньше года. Где ты пропадаешь? И куда тебя везти?

Я ответил и огляделся. На заднем сиденье слева стояло сверкающее свежей латунью сооружение, напомнившее мне патентованный котел для варки пива с английской выставки, только в сильно уменьшенном виде. Сооружение было опутано проводами и трубками. Справа все пространство занимал полураздутый, очевидно, гелием, шар-зонд.

— Смотришь на мой самовар? — спросил Ленька. — Вот, первый выезд в свет.

Теперь вопросы посыпались с моей стороны:

— Так это что, твой эксперимент? Почему на машине? И что ты меряешь?

— Я тебе скажу сразу, — только учти, пока между нами, — ответил он. — Хочу попытаться поймать гравитационные волны. Ты эйнштейновский принцип эквивалентности сил тяготения и сил инерции помнишь? В трогающемся вверх лифте ты становишься тяжелее, да? Так вот, если ты не знаешь, что он поднимается, не отличишь, почему тяжелее: то ли есть ускорение, а значит и сила инерции, прижимающая тебя к полу, то ли Земля стала сильнее тебя притягивать.

Я растерянно кивнул.

Ленька продолжал:

— Значит, прежде всего надо научиться как следует измерять ускорения. Этим самым самоваром! Вот здесь регистрация (передо мной, там, где обычно помещают автомобильный приемник, подрагивали стрелки трех приборов). А гравитационную волну потом ловить тем же способом. В основном тем же. Что же касается ускорений, то, сам чувствуешь, их на ходу машины сколько угодно. Понял?

Я пожал плечами.

— А если хочешь понять, зачем и почему, — поедем завтра после работы по Большому кольцу. Расскажу.

— С удовольствием, — ответил я. — Только почему у твоей «Волги» сзади два дымка вьется?

Тут он воодушевился. Ведя левой рукой машину, правой начертал на ветровом стекле размашистое «фау»:

— Экспериментальный двигатель будущей «Волги». Шесть цилиндров, с V-образным расположением! Чувствительность прибора еще мала, нужны ускорения побольше, а значит и мотор помощнее. Мы недавно сдали по хоздоговору побочную темку, кое-какая электроника для автомобильного НИИ. Ребята оттуда мне и удружили: дали на испытание двигатель. У них таких штук восемь. Автомобилист всегда поймет автомобилиста! Видел, как с места тянет?

…На спектакле жена была мною недовольна.

— Спишь ты, что ли, сегодня! — возмущалась она. Как всегда, прекрасно играл мой любимый Астангов, но мысли то и дело возвращались к Ленькиным словам. Гравитационные волны! Где-то во вселенной взрываются сверхновые заезды. Разбегаются во все стороны гигантские галактики. Взлетают на невероятную высоту солнечные протуберанцы. Все эти движения колоссальных масс материи должны порождать изменения полей тяготения, эти самые неуловимые волны. Но как их обнаружить?

Все предлагавшиеся приемники волн тяготения были недостаточно чувствительны. Недостаточно? На много порядков! Американец Вебер бьется несколько лет, но ничего, кроме собственных шумов усилителей, не зарегистрировал… А власть над самым универсальным полем природы, полем тяготения и его волнами, может быть, даст людям еще больше, чем дало уже освоение всей шкалы электромагнитных воли, от радиосвязи до гамма-терапии.

В пять часов вечера следующего дня Ленькина «Волга» несла нас по московской кольцевой. Слева летел каменный край центральной разделительной полосы. Перемежаясь развязками радиальных дорог, плыли желто-красные великолепные подмосковные леса, проскакивали дачные поселки и дымящие заводы.

Стрелка спидометра дрожала за цифрой 100. Такая скорость взбадривала мысль.

— Началось все с тривиальнейшей, непростительной ошибки. Волны существуют. Почему же они не ловятся? Я обратил внимание вот на что. Кто этим делом ни занимается, старается взять для детектора побольше массу. Вебер, тот загнал в вакуум трехметровый металлический столб! А я наивно подумал: меньше надо брать тело, вот тогда оно и запляшет под действием волны. А что меньше всего? Электрон! Давай его сюда! Использовать свободные электроны в металле? Нет, они сталкиваются с атомами, вернее, с ионами металла — существует электрическое сопротивление. Долой сопротивление: возьмем сверхпроводник. Мешают внешние электрические поля? Заэкранируем! — Ленька повел бровью. — В этом ящике семь десятых объема — тройная экранировка.

— Стой, какая же тут ошибка? Здорово! Идет гравитационная волна, электроны, самые подвижные частицы вещества, под ее действием как бы приливают к одному из концов сверхпроводника… Это напряжение усилить, и готово дело! Все гениальное просто! — почти кричал я.

— И ты попался, — захохотал Ленька. — Это только при ускорениях кусочка металла, ну, например, при резких остановках, электроны проскочат вперед и дадут на выводах напряжение. А гравитационная волна на все одинаково подействует: и на тело в целом, и на ионы, и на электроны. Да, ионы в тысячи раз массивнее электронов, так ведь и сила тяготения, действующая на них, будет во столько же раз больше!