Звезды на дисплеях - [9]

— Это же жизнь, Василий Петрович! — вскрикнул старший помощник Вадим. — Может быть, даже разумная!

— Да, жизнь, — ответил капитан, — и сейчас эта жизнь жрёт "Машрум".

Действительно, от торчащих на макушке "шляпки" парабол дальней связи остались только жалкие огрызки.

— Мы не поняли, какая борода? — раздался запрос по радио.

Выяснилось, что в немногочисленные и маленькие иллюминаторы станции ничего, кроме темноты не видно, и о "гостях" экипаж не имеет никакого понятия. Похоже, их совместная, немалая масса и тянула станцию на дно газового океана. Если у него, конечно, есть дно.

— Сейчас мы их… — пообещал кому-то капитан и отдал приказ оператору лазера:

— Носовой, десять процентов мощности, максимально расфокусировать луч! Цель – станция, серия в пять импульсов по моему сигналу… готов?

— Готов, Мастер!

— "Машрум"! Отойдите от иллюминаторов и закройте глаза руками, сейчас я вас лазером подогрею!

— Сделано, "Охотник"!

— Лазер, огонь!

В рубку управления глухо донеслась чечётка лазерной очереди, изображение на экране вспыхнуло фиолетовым, как будто станцию объяло пламя. Даже на расстоянии в две сотни метров "Охотник" качнуло. "Машрум", освободившись от части груза, медленно наклонился в противоположную от спасателя сторону и, набирая скорость, пошёл вверх.

— Бороду ему обрей! — скомандовал капитан оператору.

И новая серия лазерных импульсов развеяла тянущийся за станцией хвост. Тем временем, "Охотник" описал циркуляцию и, зайдя с другой стороны, повторил санацию. Пришлось прибавить импульс посадочных двигателей, поскольку "Машрум" поднимался теперь довольно быстро. По радио раздались торжествующие вопли экипажа станции.

— "Машрум", вам нужно зависнуть, я за вами не угонюсь. Да и рабочего тела осталось только выскочить отсюда.

— Принято, "Охотник", убрали подогрев. А насчёт заправки не беспокойтесь, вода есть, восемьдесят тонн мы вам закачаем.

— Хорошо, готовьтесь к стыковке, и будем решать, что делать!

"Наверху", однако, всё уже было решено. Выслушав доклад Кондратенко, Иванченко распорядился начать эвакуацию, подчеркнув, что это решение руководства ЕКА, представитель которого сидит рядом с ним. Что же, сверху виднее!

Стыковка удалась со второй попытки: сойдясь бортами, станция и "Охотник" совместили створы унифицированных шлюзов и временно слились в одно целое. Шлюзовые камеры продули от остатков юпитерианской атмосферы, и в них встретились экипаж "Машрума" и отряжённая Кондратенко аварийная команда. Туда же пришёл и он сам. Гружёные компами и сумками с ценными результатами своих исследований, учёные и командир экипажа перебирались на борт спасателя. Слёзы стояли в глазах этих мужественных людей, честно говоря, они уже готовились к самому худшему. А может быть, им было жалко покидать станцию, бросив свои исследования на полпути. Всех эвакуированных разместили по каютам потеснившегося экипажа.

Утомлённой и измученной выглядела и Светлана Рябушкина. Узнав капитана, она, тем не менее, машинально поправила причёску и попыталась улыбнуться.

— Проводить вас до сектора ЕКА, мадам? — пошутил Василий Петрович, но его шутка возымела обратное действие: женщина неожиданно разрыдалась.

Капитан, приговаривая что-то успокаивающее, довёл её до каюты и, оставив приводить себя в порядок, вернулся в шлюзовую к аварийной команде. Через люк к тому времени уже протянули шланг, и началась перекачка воды. Несколько часов и можно будет покинуть мало гостеприимную атмосферу самой большой планеты Солнечной системы.

Оставшийся в рубке Старшой продолжал отслеживать обстановку вокруг, в опасении повторного нападения неведомого роя, которое могло грозить и судну. На локаторах ничего угрожающего не было, но в оптике, в свете прожекторов поле зрения то и дело пересекали радужные трассы отдельных особей.

Не прошло и четверти часа после стыковки, как Старшой доложил по селектору:

— Капитан! Появился дифферент в сторону "Машрума". Пять градусов, поправка – семь градусов! Продолжает увеличиваться. Одновременно началось снижение, пятьдесят метров в секунду.

— Понял! Убавь пока посадочные до трёх процентов. Ты отслеживаешь телеметрию станции? Похоже, газ в поплавке переохладился.

— Нет… Вот оно! Падает давление в "поплавке"! Станционный комп увеличил подачу газа и его разогрев. Не помогает.

Между тем, наклон стал уже довольно заметным, что при повышенной тяжести вызывало затруднение в передвижении.

— Они всё же проели "поплавок". Что за бортом?

— Уже больше пятнадцати атмосфер, 350 кельвинов.

— Сколько перекачали?

— Две тонны всего.

— Хватит! Внимание экипажу! Прекращаем перекачку. Готовимся к отстыковке.

— Мало взяли, Кэп! — заметил главмех, работавший тут же, в составе аварийной команды.

— Не жадничай, Паша! — ответил капитан, помогая ему вытягивать из "Машрума" шланг с уцепившимся за него командиром станционного экипажа.

Из-за катастрофического крена сам он вылезти оттуда уже не мог.

— Если нам выломает шлюз, мы отсюда не улетим!

Кажется, вовремя! В шлюзовой появился запах аммиака и ещё чего-то на редкость гадостно-химического: так пахла атмосфера Юпитера. Деформированные уплотнения стыковочного узла уже не держали высокое внешнее давление. Опасаясь поступления наружного водорода, капитан приказал продуть шлюз: "нам ещё взрыва не хватало!" Зашипели воздуховоды, запах унесло. Шлюз закрылся.