Звезды МУРа. Золотой век московского сыска - [21]

Постоянное их место службы — Министерство внутренних дел России, на Житной улице в Москве.

В оперативных органах их называют «легендарными личностями». На языке профи это самая высокая степень уважения. В системе внутренних дел России их знают все. В уголовном мире их имена произносят шепотом, а в широких кругах общественности о них вообще никто не слышал. И это понятно. О настоящих героях борьбы с преступностью говорить ведь не принято. Для публики снимают увлекательные телесериалы, в которых пытаются показать жизнь и тяжелую работу оперативных служб. Иногда удачно, иногда не очень. Но по образу и подобию замечательных специалистов, о которых мы вам расскажем сегодня, сняты десятки лент с замысловатыми приключениями персонажей, и всегда у сценаристов в «кинослепке» с реальности герои экрана это несколько мужчин и одна женщина…

Ну, а в самой реальности позвольте представить настоящих героев, не созданных воображением творца пока неснятого сериала.

Итак, сотрудники оперативно-розыскного бюро МВД РФ Александр Кшевицкий, Александр Матвеев, Игорь Трушин и замечательный аналитик Татьяна Гречко. Сколько они расставили капканов на бандитских тропах, и сколько в них угодило опасных преступников — знают только те, кому это надо знать. Перед вами, читатели, впервые, поднимется занавес увлекательной романтики сыска и вам судить, что же интересней — жизнь или телеэкран?

Как сыщики вчетвером уложили на пол всю банду «Пипа»…

В 2005 году Москву трясло. Каждый день по пять-шесть разбоев в обменных пунктах. Причём не в обычных обменниках, а в оптовых, где меняют только очень крупные суммы. Милиция с ног сбилась в попытках обнаружить неуловимых разбойников. Выставляли подставы, души потрошили у осведомителей. Всё без толку. Непонятно, какая у бандитов система выбора объектов для нападения? В отделах уголовного розыска по округам каждый день начинался с тревожного ожидания: где заискрит сегодня? У оперов уже мозги свихнулись от попыток понять, откуда бандиты брали исходную информацию. Может, в банках у них свои глаза и уши? Могли они, конечно, выискивать адреса и по газетной хронике. Но как же тогда они точно определяли час и день нападения, и саму цель? Ведь всегда им доставалась хорошая добыча.

В это время в аппарате МВД прошла очередная реорганизация. И в одном ОРБ сошлись три опытных сыщика со школой работы в столичном МУРе. Недаром говорят, что МУР кузница кадров! Кому пришлось в Москве в начале девяностых пройти горнило криминальной войны, когда сыщики спали с табельными пистолетами под подушкой, а отряды организованной преступности завалили город и область трупами, тот превратился в закаленного бойца, которому сам черт не брат.

Так вот в министерство обратился к нашим операм за помощью бывший сотрудник, теперь он возглавлял службу безопасности банка, чьи обменники подверглись нескольким нападениям. И рассказал Кшевицкому и Трушину, что все это дело рук грузинских налётчиков и даже сообщил их некоторые приметы. А дальше всё получилось, как в кино.

Кшевицкий спросил Трушина и Матвеева:

— Неужели мы не расколем этих чертей, банда Шкабары, сибирских бандюков, в девяностые уж какая крутая была, и то мы их в МУРе взяли, а здесь всего-то гости из южной республики, а шороха на всю Москву… Беремся?

Чисто оперской азарт! Кто из оперов после таких слов откажется? Взялись дружно. И стали думать, с чего начать. Нужен был хоть какой-то поисковый признак. Спецслужбы знают, каждый человек, и преступники тоже, пользуются мобильной связью. Решили проверить все телефонные звонки по трассе, где проехал последний потерпевший до того места, где на него совершили нападение. И по дороге получили сообщение от дежурного о совершенном только что налете на обменник. Провели технические проверки на новом месте, вернулись в МВД, и тут случилось нечто важное, что определило многое в дальнейших делах. К их работе подключилась Татьяна Гречко, квалифицированный технический эксперт, без которой у оперативников потом не обходилось ни одно раскрытие.

Массив телефонных переговоров по всей территории содержал тридцать шесть тысяч вводных звонков, и среди них нужно было отыскать всего-то несколько нужных, запрятанных в ворохе цифровых столбцов.

Как говорил поэт — сколько же надо просеять словесной руды ради единого слова?

На мониторах Татьяны мелькали тысячи номеров, среди них поисковики отсчитывали бесконечные колонки цифр. Массив обрабатываемой информации сначала ужался до трехсот вводов, потом, уф! — до нескольких, и вот, наконец-то, в трубках зазвучала речь, но на… мингрельском наречии.

Недаром господин Саакашвили заявлял — единственное, что Грузия сегодня экспортирует в Россию вместо вин и «боржоми», так это своих преступников. Привет от прежнего грузинского президента российские оперативники чувствуют до их пор.

Кшевицкий, Матвеев, Трушин, вслушиваясь в чужую речь, были беспомощны. Использовать важнейшую информацию из переговоров между налётчиками оказалось невозможно. В министерстве работают выходцы из Грузии, но грузины мингрельский язык не понимают. Операм помогли, к ним прикрепили переводчицу из ФСБ, безупречно владеющую всеми кавказскими диалектами. И вот тут исчезла одна загадка, над которой столько времени бились в милиции. Оказалось, что никаких набоек у грузинских бандитов не было, «работали» они, что называется, от «бордюра тротуара». Выставляли возле обменника наблюдателя, так называемого, «фонаря». Задача у «фонаря» простая. Высветить на глазок среди посетителей оптового обменного пункта будущего клиента, засечь — сколько времени он провёл за дверью и что оттуда вынес? Если вошёл в обменный пункт с пустой сумкой, а вышел с набитой, тогда всё — его приговорили! «Фонарь» сообщает по линии мобильной связи, куда сумку положили, в салон или в багажник, рядом с водителем или на заднее сиденье, и начинаются авторалли за жертвой по городу. И вот тут самое интересное.