Звездун - [95]

Все это время я просидел на унитазе, обе репетиции. Не снимая штанов и без газеты в первый раз; со спущенными брюками, с газетой в руках и уже в костюме — во второй.

Мой костюм состоял из пары слегка расклешенных брюк в узкую полоску и обтягивающей черной футболки. Я поблагодарил Бога за то, что похудел, подумал, что в этом есть косвенная заслуга Сэм, а затем вспомнил, для чего, собственно, я здесь нахожусь. Меня мучило дурное предчувствие. И чувствовал я себя все хуже и хуже.

Перцовую водку я выпил еще утром, весь день мне пришлось обходиться без спиртного, и мой организм начал восставать. К четырем часам мои глаза слипались, и я несколько раз чуть было не задремал, один раз во время генеральной репетиции, когда предполагалось, что я сижу на унитазе, увлеченный чтением газеты.

Более того, из-за своей роли в шоу я почти никого не видел, только ассистента режиссера, который вызывал меня из гримерной на репетиции, гримершу и оператора — ему предстояло снять, как я захлопываю перед его носом дверь кабинки. А еще я видел спешащих по коридорам людей.

Когда мне не нужно было присутствовать на репетиции, я сидел в гримерной и читал газету «Сан», стараясь ее не мять, так как она служила единственным реквизитом в моей сцене. Я ждал и никак не мог дождаться обещанной гостеприимности. Во-первых, мне требовалось выпить. А во-вторых, я хотел поговорить со Стюартом.

Зеленую комнату открыли сразу же после генеральной репетиции, и там я нашел Стюарта.

Думаю, подсознательно я ожидал, что зеленая комната на самом деле окажется зеленой. Я ошибся. Длинное помещение со стенами кремового цвета, ряд сдвинутых оранжевых диванов на одном конце, стол, нагруженный едой, и человек, наливающий выпивку, — на другом. В углу под потолком — единственный монитор, чтобы, как объяснил Расс, гости могли посмотреть шоу, наслаждаясь всеми радостями гостеприимства.

К тому времени, как я туда попал — а попал я туда очень быстро, — там уже собрался народ. Рок-группа, которая называлась «Гроббелаарс», сидела со своим менеджером. Несмотря на волнение, ребята выглядели вполне довольными. Тони Симсон болтал с девушкой, держащей блокнот; завидев меня, он помахал мне рукой. В уголке сидел Стюарт с «кока-колой» и тарелкой канапе в руках. К счастью, Тима поблизости не было. Я махнул Стюарту, показав знаками, что через пару минут присоединюсь к нему, и направился к бару.

— Водку с тоником, пожалуйста, — обратился я к человеку за стойкой. На нем был галстук-бабочка. Всем своим видом бармен напоминал Дживза [27], правда, услужливым его назвать было трудно.

— У нас только пиво и вино, — ответил он.

Вначале, после некоторых раздумий, я хотел взять пива, но потом все-таки предпочел вино.

— Стакан красного, пожалуйста.

Бармен показал на несколько наполненных бокалов, которые стояли перед ним.

— Берите сами.

Я так и сделал и, игнорируя столик с канапе, направился к Стюарту, по пути прихлебывая вино. Слава Богу, наконец-то я почувствовал, как алкоголь разливается по телу.

— Ну что, костюм подошел? — Пытаясь завязать разговор, я присел рядом со Стюартом. Он окинул меня взглядом с головы до ног. Мы оба были одеты совершенно одинаково. Два не-совсем-Феликса.

В реальной жизни двое одинаково одетых мужчин, сидящих рядышком на оранжевом диване, привлекли бы нездоровое любопытство. Но это происходило на телевидении, до реальной жизни здесь было далеко, и потому я наслаждался всем, кроме одной маленькой детали. Если бы мне удалось чуть-чуть ее подправить…

— Как прошла репетиция? — спросил я, повернувшись к Стюарту.

— Нормально.

Стюарт явно не отличался разговорчивостью, но я не сдавался.

— Волнуешься, да? — продолжил я, невольно копируя его манеру речи.

— В общем-то нет. Не так уж много нужно делать. Честно говоря, я надеялся на большее. Думал, может, что сгодится для моей работы в клубах.

С противоположной стороны комнаты раздался взрыв смеха. Там к Тони Симсону и девушке с блокнотом присоединились музыканты из рок-группы. Веселая компания в одном углу комнаты, я и мрачный Стюарт — в другом. Здорово.

Все же мне показалось, что блеснул лучик надежды.

— Послушай, если хочешь, я могу с тобой поменяться.

Стюарт посмотрел на меня. Хмурый Феликс — на Феликса, питающего надежду. А затем он рассмеялся. Его смех был похож не на громкий хохот, доносящийся с другого конца комнаты, а скорее на тихое ржание. Я не знал, то ли мне радоваться тому, что он наконец повеселел, то ли обидеться за то, что мое предложение показалось ему столь смехотворным.

— Вообще-то, — сказал он, отсмеявшись, — вряд ли это пойдет на пользу моей работе в клубах, как ты считаешь?

— Почему, может и пойти.

— Дружище, я хочу, чтобы люди относились ко мне серьезно. Понимаешь, я этим на жизнь зарабатываю.

— Ну давай, — попросил я, протягивая ему газету, словно это могло как-то на него повлиять.

Стюарт уставился на нее с таким видом, словно я предложил ему пакет с блевотиной.

— Э нет, приятель. Мы уже отрепетировали, и вообще… Лучше я буду делать то, что мне сказали. Так что, спасибо, не надо.

— Давай, — повторил я, осознав, что призывы к его добросердечию тщетны.