Звездолёт - [2]

Закрытое помещение без иллюминаторов оглушает внезапной тишиной. Я начинаю тяготиться столь малым пространством, мне, как тогда в детстве, опять не хватает воздуха. Я знаю, что это клаустрофобия, но не хочу с подобным диагнозом мириться. «Мы будем бороться, сражаться насмерть», — мысленно уговариваю своё «Я» не сдаваться. Сухая жара обжигает кожу раскалённым дыханием взбесившихся обогревателей. Липкий пот струйками стекает по вискам к подбородку и спине вниз к пояснице. Нижнее бельё намокает и сразу же неприятно прилипает к телу. Дискомфортное состояние длится недолго, но подлое подсознание, всё же, успевает воззвать к тыквенным монстрам. Они просачиваются сквозь стены звездолёта из космического вакуума и по очереди дразнятся, приглашая в общий круг сплясать огненную джигу. Отворачиваюсь от мерзкого зрелища и представляю, что я кристалл аммиачного льда, тогда чудовищные галлюцинации, напоследок злобно мигнув красными глазницами, нехотя уползают обратно в свой мировой вакуум, царящий за бортом корабля. Уф! Я чувствую, что кондиционер шумит как обычно, значит, работает исправно; озонированный воздух наполняет каюту, и я с облегчением вдыхаю свежую струю. Клаустрофобия отступает: «Мы, тело, душа и моё внутреннее «Я» победили»!

Давно это было. Несколько лет прошло по корабельному времени. С тех пор я, Васка Торн, уже получила диплом пятого пилота в дублирующем составе и сертификат второго штурмана в основном экипаже. Чем страшно гордилась и размахивала словно флагом, правда только перед собой и моим любимым дедушкой. Оставаясь дома, в своей каюте, я крутилась перед зеркалом, разглаживая тёмно-синюю форму пилота на талии. Отражение же неумолимо показывало ещё по девически стройное до худобы тело. Женские гормоны запаздывали как-то и не торопились осчастливить хозяйку приятной сферической конфигурацией. Скромный размер сливовидных округлостей увеличивала вата в бюстгальтере. Большие круглые глаза я подчеркивала тонкой макияжной линией. Ну а зелёные волосы ёжиком укладывала гелем так, чтобы послушно лежали под форменной береткой. «Если издали смотреть, — то, пожалуй, сойду за опытного звёздного волка»! На людях же обычно старалась быть скромной, как того требовал этикет, и ни перед кем не проявлять и не показывать никаких чувств. Но строгий дедушка всё равно частенько ругал меня за спесивость, особенно, когда видел мои экзерсисы перед зеркалом. За что я сильно обижалась на деда, считая эти незаслуженные слова безосновательными придирками.

После той злополучной аварии, когда весь наш восьмой класс почти месяц провалялся в лазарете, старшие звездоплаватели решили, — пора строить более совершенный звездолёт и перебираться в новый космический дом. Тыквенные монстры, однажды проникнув на корабль, никуда не исчезли тогда и «навещали» в палате не только меня, но и моих одноклассников. Они клятвенно заверяли, что приходили к нам лишь поиграть и никому не желали зла. Психолог, терпеливо выслушивая сказки детских пациентов, недовольно хмурила брови и выписывала нам лошадиную дозу элениума, рецепт которого чудом сохранился в медицинском арсенале со времен старта первого Скитальца с орбиты Земли.

Для скорейшего выздоровления корабельный педиатр прописывала нам лекции о Большом Взрыве и формировании Вселенной. Ради наглядности теоретических постулатов детей водили в планетарий, где подробно учитель астрономии рассказывал школьникам о строении Солнечной системы. Голограммы Венеры, Земли и Марса призывали представить, как выглядят планеты в зоне обитания Златовласки, или иначе пояса жизни. Красивое зрелище, бесспорно, однако реальное ли? Да, много времени прошло, пронеслось где-то там за бортом звездолёта. Мы выросли, и каждый из нас направил свой личный кораблик в большое русло постоянного потока времени. Позабылись детские страхи, и тыквенные монстры утонули в реке времени по имени Лета…

В истории нашей экспедиции это был тысяча первый трансзвёздный корабль-скиталец с того времени, когда люди покинули Землю и полетели к молодой планетной системе в созвездии, без особого мифологического или лирического названия, а элементарно значащимся по каталогу: «М-1197». Созвездие скрывалось за одним из галактических рукавов Туманности Андромеды, и сквозь толщу сильно светящегося звёздного вещества внекорабельный космический телескоп мог его разглядеть лишь в рентгеновском диапазоне. За время долгого полёта люди так устали ждать, что назвали нашу цель созвездием Надежды. Многие поколения сменились в путешествии, оставив личные электронные копии и образцы генофонда в хранилище, чтобы начать возрождение на новом месте. Я не сильна в бионике и крионике, однако думаю, что просто старые звёздные волки придумали очередную сказку или легенду, чтобы заменить религиозный подход более подходящим — научным. Впрочем, я могу и ошибаться.

Мне нравилась моя профессия. Я обожала чувствовать в руках штурвал звездолёта, пусть даже все действия контролировались корабельным Навигатором и старшими по званию членами экипажа. В командной рубке, сидя в кресле пилота и крепко-накрепко пристегнувшись ремнями безопасности, я любила смотреть на звёзды и целые звёздные скопления, проплывающие мимо нас, виднеющимися между рваными клочковатыми облаками из ионизированного водорода. Ржаво-красный оттенок придавал им таинственно-зловещий вид, что рождало в воображении мир гротескных чудовищ, готовых напасть на всякую дичь, случайно забредшую на окраину Галактики. К счастью тыквенные монстры остались в детстве, и я всецело отдавалась мечтам и фантазиям, рождающимся следом по прочтении приключенческих романов.