Звездочка-Во-Лбу (Чакра Кентавра) - [20]

Звездочка-Во-Л6у

Здесь было только три планеты, и две из них пришлось обойти стороной: они были густо заселены какими-то разумными существами. Может быть, в чьей-то душе и шевельнулось завистливое воспоминание о тех далеких временах, когда люди Джаспера свободно путешествовали по необозримым звездным просторам, исследуя чужие миры и радуясь даже отдаленному намеку на разум… Теперь для этого не было ни времени, ни людей. Исполнить сыновний долг — и скоренько возвращаться домой, где и без того слишком много забот и с каждым поколением — все меньше обитателей…

Поэтому высадились прямо на третью планету, молчаливую, с жиденькой атмосферой и громадной дымной впадиной, где чадили естественные выходы горючего газа. Здесь, похоже, жизнь и не думала зарождаться, тем не менее крэг, поднесенный к краю этого древнего метеоритного кратера, брезгливо отвернулся и скрежещущим голосом, каким говорят с людьми крэги (никто не слышал, чтобы они переговаривались между собой), произнес:

— Камни.

Все недоуменно переглянулись: камни как камни. Крэг не отказывался от планеты, но что значили его слова? Что камни следует убрать? Уничтожить?

Асмур бережно отнес материнского поводыря обратно на корабль и осторожно спустился в дымную долину. Здесь, на порядочной глубине, кислорода хватало, чтобы поддерживать горение естественных факелов, но чтобы жить… Почему же тогда крэг невзлюбил какие-то мертвые камни? Они попадались то тут, то там, и во всей долине их насчитывалось не более сотни. Их странно правильная прямоугольная форма наводила на мысль, что это — огромные кристаллы. Асмур провел по поверхности одного — под слоем пыли действительно заблестела изумрудно-зеленая грань исполинского берилла. Следующий отливал лиловато-сиреневым аметистом, а чуть дальше чернел турмалин. Чем они пришлись не по душе крэгу?

Вопрос был праздным: пожелание крэга — приказ. Взмахом руки командор созвал дружину, и все вместе они попытались поднять или сдвинуть с места самый скромный из этих кристаллов — поставленный на малую грань, он достал бы Гаррэлю до груди.

Но камень не сдвинулся с места.

Рукояткой десинтора Асмур попытался отбить уголок — камень был неуязвим. Острие кинжала о него тупилось, плазменный разряд не оставил на поверхности никакого следа.

Дружинники переглянулись. Борб пожал плечами и отправился к маку за переносным аннигилятором, а настойчивый эрл тем временем перепробовал на зеленом кристалле все возможные калибровки своего десинтора. Борб, волоча на загривке тяжелый агрегат, уже возвращался от корабля, как вдруг до дружинников донесся его изумленный крик:

— Древние боги! Они же движутся!..

И действительно — сиреневый каменный брус медленно приближался к Асмуру, словно его толкала невидимая сила. Эрл сделал знак дружинникам, и они расступились. Теперь в тишине, нарушаемой только потрескиванием пламени, отчетливо был слышен скрип песка — зеленый и лиловый камень ползли навстречу друг другу, наращивая скорость, а между ними стоял Асмур.

— Берегись! — крикнул Гаррэль, но эрл опередил его предостережение и, оттолкнувшись от упругой почвы, резко отпрыгнул в сторону. В тот же миг раздался громовой грохот, и радуга мельчайших осколков взметнулась над тем местом, где две монолитные глыбы столкнулись с такой силой, что обе рассыпались на куски.

— Эрл Асмур!..

Еще два камня сшиблись с орудийным грохотом, и снова Асмур, повинуясь какому-то инстинкту, успел отскочить. А слева и справа, набирая скорость, сближалась новая пара нападающих — теперь уже можно было отступать в сторону без паники, потому что глыбы подчинялись простейшим правилам игры: во-первых, приходили в движение те из них, между которыми оказывался предводитель дружины, и никто другой, а во-вторых, ползли они только по прямой, переходя в стремительное скольжение лишь тогда, когда между ними оставалось не более шести шагов.

Эрл нетерпеливо махнул рукой — всем отойти как можно дальше, чтобы люди или ползучий дым не помешали ему вовремя заметить надвигающуюся опасность. Быстро темнело, и красноватые блики естественных факелов, отражаясь в бесчисленных осколках уже разбитых камней, рассыпали кругом мириады разноцветных искр, придавая этой странной игре вид экзотического представления. Но теперь Асмур сам выбирал себе нападающих, становясь между ними и хладнокровно наблюдая, как кристаллы с тупой размеренностью набирают мощь для смертельного удара, не предполагая в противнике большей проворности, чем имели сами. И, недоступные воздействию человеческого оружия, погибали, разрушая сами себя…

Грохот и снопы каменных брызг прекратились внезапно — оглядываясь по сторонам, Асмур вдруг с удивлением увидел, что в долине не осталось ни одного целого камня. Мелкие осколки, по которым нельзя судить о строении, загадочных монолитов… Он покачал головой — жаль, увлекся. Эрл медленно пошел к кораблю, нагибаясь и подбирая сверкающую самоцветную мелочь, и Гаррэль, с непонятно почему пробудившейся жалостью глядевший ему вслед, мог бы прозакладывать голову, что с каждым шагом он все неохотнее и неохотнее подымается по склону.