Звездный зверь - [7]

— И я, — сказал он спокойно. — Хотя я сожалею и о наших расставаниях тоже. — Он сухо улыбнулся, но за его улыбкой скрывалась печаль. — Мы могли бы быть очень счастливы в прежние времена, Ави. Мы бы поженились и прожили жизнь вместе.

— Всего несколько лет, а потом — старость, немощность и смерть. — Она пожала плечами. — Смерть! Небытие! Когда кто-то умирает, мир больше не существует для него. Не существует, когда не остается мозга, чтобы осознать это. Просто — ничего. Как будто тебя никогда и не было! Тебе никогда не было страшно от этой мысли?

— Нет, — сказал он и поцеловал ее.

— Вот еще одна причина, почему ты — не такой как все, — пробормотала она. — Интересно, почему ты никогда не летал к звездам, Хэрол. Все твои дети улетели.

— Однажды я просил тебя полететь со мной.

— Только не меня. Мне нравится тут. Жизнь — веселая штука, Хэрол. Мне кажется, она мне не наскучит как большинству. Но это не ответ на мой вопрос.

— Именно ответ, — сказал он и тогда закрыл рот на замок.

Он стоял и смотрел на нее, удивляясь, — неужели он был последним мужчиной на Земле, который любил женщину, и ему хотелось знать, что она на самом деле чувствует к нему. Возможно, по-своему она любила его: они всегда возвращались друг к другу. Но не так, как он нежно любил ее, не настолько, чтобы расставание было для нее грызущей болью, а встречи —…Не важно.

— Я все-таки буду поблизости, — сказал он. — Я буду бродить по здешним лесам, я скажу персоналу Станции перерождения, чтобы они вернули мне человеческий облик в твоем доме, и тогда я буду всегда по соседству.

— Мой ручной тигр, — она улыбнулась. — Заглядывай ко мне время от времени, Хэрол. Ходи со мной на некоторые вечеринки.

— Отличное зрелище — в сопровождении тигра! Нет уж, спасибо. Но ты можешь гладить меня по голове и кормить большими кровавыми стейками, а я буду выгибать спину и мурлыкать.

Они пошли рука об руку к пляжу.

— Почему ты решил стать тигром? — спросила она.

— Мой психиатр посоветовал мне перерождение в животное, — ответил он. — Я становлюсь ужасным психом, Ави. Я не могу просидеть спокойно и пяти минут, и у меня возникают приступы дурного настроения, когда, кажется, для этого совершенно нет никаких причин, жизнь — это ужасный фарс; ну, сегодня это, видно, становится довольно ординарной болезнью. В особенности эта скука. Когда у тебя есть все, и ты не прилагаешь к этому никаких усилий, жизнь становится ужасно пресной. А когда еще и живешь века и испытываешь это сотни раз — никаких перемен, никакого волнения, ничего, что могло бы пробудить то, что есть глубоко в тебе… Во всяком случае, доктор предложил мне полет к звездам. Когда я отказался от него, он предложил мне стать на некоторое время животным. Но мне не хотелось быть похожим на всех. Я не хотел стать обезьяной или слоном.

— Все тот же прежний противоречивый Хэрол, — пробормотала она и поцеловала его. Он ответил ей с неожиданной страстью.

— Пара лет дикой жизни в новом нечеловеческом теле внесет хоть какое-то разнообразие в мое существование, — сказал он некоторое время спустя. Они лежали на песке, чувствуя, как омывает их солнечный свет, слушая убаюкивающие волны и нюхая чистый терпкий запах моря, соли и долгих ветренных километров. Высоко над головой кружила чайка, белая на фоне синевы.

— Ты сильно переменишься? — спросила она.

— О да. Я даже не смогу помнить те вещи, которые я теперь знаю. Я сомневаюсь, сможет ли самый умный тигр понять векторный анализ. Но не это главное. Я верну все назад, когда восстановят мой человеческий облик. Когда я почувствую, что перемена в моей личности зашла так далеко, что это будет небезопасно, тогда я приду сюда, и ты сможешь отправить меня назад в Центр перерождения. Основополагающим пунктом в этом лечении будет перемена точки зрения, новая и опасная окружающая среда, Ави!

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— Ави, почему бы и тебе не поучаствовать в этом? Почему бы нам не стать тиграми вдвоем?

— И иметь кучу тигрят? — она вяло улыбнулась. — Нет, спасибо, Хэрол. Может быть, в другой раз, но не сейчас. Я действительно вовсе не искательница приключений. — Она потянулась и снова уютно устроилась на теплой белой дюне. — Мне нравится все, как есть.

А тут еще эти люди со звезд — Небесные светила, что это со мной? Еще немного, и я уверен, что совершу неблаговидный поступок в отношении какого-нибудь ее любовника. Мне и вправду нужно это лечение.

— И тогда ты придешь назад и скажешь мне об этом, — сказала Ави.

— А может быть, и нет, — поддразнил он ее. — Может быть, я где-нибудь найду себе красавицу-тигрицу и так полюблю ее, что мне не захочется снова превращаться в человека.

— Никакой тигрицы ты не найдешь, если только не убедишь кого-нибудь еще пройти все это с тобой, — отвечала она. — Но захочется ли тебе снова иметь человеческое тело после такой замечательной полосатой шкуры? И будем ли мы, бедные люди, у которых совсем нет шкуры, казаться тебе привлекательными?

— Дорогая, — он улыбнулся, — для меня ты всегда останешься достаточно привлекательной, чтобы тебя съесть.

Тогда они пошли в дом. Морская чайка все еще ныряла и парила высоко в небе.