Звёздный странник - [52]
А цветы полыхали, бросая на лица слушателей багровые, синие, зеленые отсветы.
Счастливая Таня принимала поздравления и благодарности за столь яркое и необычное светомузыкальное представление. Даже Орион, настроенный вначале весьма иронически, удивленно хмыкнул и снисходительно потрепал сестру по плечу:
— Молодец! Твои лягушки не подвели.
…Не заметил, как прошло два часа. Пирамидальный город-сад повернулся на 180 градусов, и веранда опять в тени. На севере, в тридцати километрах отсюда, в лучах заходящего солнца четко выступали очертания огромной голубой тарелки. Это новый город, чудо гравитационной техники. Он парил в воздухе над излучиной Камы и походил издали скорее не на тарелку, а на циклопических размеров цветок. Чуть наклоненный к югу, цветок медленно вращался и, подобно подсолнечнику, сопровождал наше светило, раскрывая навстречу лучам свои гигантские лепестки-сектора.
И снова вспомнилась Таня, ее увлеченность цветами и музыкой. На другой день после светомузыкального вечера в Антарктиде мы поселились в пирамидальном доме. В тот же день, вот на этой веранде, Таня делилась со мной своей мечтой.
— Природа допустила небольшой просчет, — говорила она. — В лесу поют птицы, звенят сосны, шумит листва. Выйдешь в поле — цветы… Они приятно пахнут, ласкают глаз. Но почему молчат? Они должны звучать, как музыка, петь, как птицы! Что нужно, чтобы исправить оплошность природы? Небольшое вмешательство в генетическую основу…
Таня рассказала о своей будущей работе, в которой найдут применение обе ее профессии — биолога и композитора. «Поющие луга» — так я тут же назвал ее проект, фантастически трудный по исполнению. И вспомнил подходящие к ее замыслу стихи поэта XIX века:
— Какие хорошие стихи! — обрадовалась Таня. — Вот видишь, поэты давно мечтали о поющих степях. Вернее, они воспринимали их поющими. Колокольчики!.. Они должны у меня именно звенеть, тихо и нежно. Чуть громче, на манер пастушеской свирели, будут звучать полевые лютики. А ромашкам и василькам отведу роль первых скрипок. Мои питомцы в Антарктиде — не то… Это почти биороботы. А наши дорогие с детства полевые цветы останутся у меня такими же живыми. И откликаться они будут не на грубые радиоволны, а на биоизлучение человека!
Мне понравилось, что Танины луга будут жить словно в едином ритме с человеком, с его думами и настроениями. Отзываться на биоизлучение человека! Эти слова подсказали мне замысел фантастической картины, которую я вскоре начал писать. Картина под названием «Поющие луга» должна стать у меня своего рода картиной-метафорой, картиной-символом. Один вариант готов, стоит сейчас на веранде передо мной. Многое хочется вместить в картину: и просторы степей, в которых то печет солнце, то гуляют дожди и грозы; и бесшумный скользящий поезд; и парящий вдали на горизонте город. Фантастический, еще никем невиданный сиреневый аэрогород, этакий медленно вращающийся шар-глобус, плавающий на гравитационных волнах. На переднем плане — люди: гиперастронавт, только что вернувшийся на Землю, и его подруга. Они идут по тропинке среди пахучего степного разнотравья. Медуницы и ромашки, яркие лютики и трогательные васильки — все цветы вблизи людей вздрогнули лепестками, отозвавшись на биоизлучение. Они чутко уловили их настроение и встретили никем и никогда неслыханной мелодией. Лица двоих изумлены и радостны, их мысли и чувства сливаются в едином звучании с природой…
…Зашуршали под ветром листья, и на моем столе заплясали солнечные блики — веранда вновь на южной стороне. Сзади послышались легкие шаги — пришла Таня. «Жаворонок», — с нежностью подумал я, когда на моих плечах зашевелились ее длинные гибкие пальцы.
— Заканчиваешь свои воспоминания?
— Да. Есть кое-что и о тебе.
Таня ушла в небольшой зал с высоким, акустически выверенным полусферическим потолком и села за электронный музыкальный аппарат, сочетающий достоинства многих старинных инструментов — рояля, скрипки, органа, арфы. Зал рядом с верандой, и я хорошо слышал, как Таня импровизировала. Под ее удивительными пальцами расцветала сказка, где солнечные дали открывались одна за другой.
На западе, за лесистыми увалами, заполыхал костер вечерней зари. Я смотрел на колышащееся марево и думал о том, каким странным сиянием, предзакатным блеском озарилась моя жизнь, прежде полная тревог и опасностей. Теперь, казалось бы, можно отдыхать, тихо грезить и писать фантастические картины о поющих лугах. Но я еще не стар. Я — астронавт и пока еще не думаю о Земле, как об уютной гавани, где можно осесть навсегда. Скоро в другой рукав нашей Галактики уйдет новый отряд вакуумкораблей. Именно там находится загадочная Глория. По отрывочным сведениям наших космических братьев и соседей, на Глории в давние времена развивалась цивилизация технологического типа. Сейчас планета лишилась биосферы. Она покрылась металлическим панцирем, ощетинилась лесом антенн и огромных вибрирующих усиков, которые стреляют аннигиляционными разрядами по всякому приблизившемуся кораблю. Там произошел, очевидно, технологический коллапс. Жители планеты по неосторожности попали в ими же сделанный капкан. От них не осталось, быть может, даже информационного следа. И нельзя сказать, что на Глории, как и на «потусторонней» Харде, виной всему был несправедливый общественный строй. Здесь решающую роль сыграли другие факторы.
Повесть — дебют Слепынина (1966 г.), изображает войну между людьми и андроидами на далекой планете. Повесть представляет собой типичную «космическую оперу», не осложненную серьезными проблемами.Да, добрососедство, бескорыстная, ненавязчивая помощь — именно это движет героями нашей космической фантастики. И если даже летит к Земле корабль с фарсанами («Фарсаны» свердловчанина С. Слепынина, 1966), фантаст пытается всесторонне разобраться: что же их породило — злонамеренных этих биороботов? Жутковатая история нужна ему вовсе не затем, чтоб поразвлечь читателя остреньким сюжетом, нет, — чтобы заставить задуматься о небезопасности иных вариантов развития науки, возможных ведь и на нашей планете…
В таежной глуши, возле небольшого озера он встретил девочку лет десяти-двенадцати. Она была какая-то странная и говорила, что упала сюда из будущего.
Действие повести «Мальчик из саванны» (1982 г.) развертывается в далеком будущем.Своеобразный диптих со «Звездными берегами» составляет повесть С. Слепынина «Мальчик из саванны» (1982). Изображается здесь тот же (чуточку более ранний) гравитонный век Земли, век аква- и аэрогородов, восстановленной биосферы, мгновенных телевизитов и почти мгновенных перемещений в пространстве, забавных домашних роботов, светомузыки — в одной повести, «звучащей» живописи — в другой. Похожи в чем-то и герои, безгранично устремленные в космос, одинаково по-богатырски неуклюже опекающие своих ближних.
В плавание по звездному океану на светлом фрегате отправляются герои романа Капитан, Старпом и Художник. Команда, состоящая сплошь из головрезов, поднимает бунт, цель которого — захватить фрегат и заняться разбоем. Но корабль засасывает Черная Дыра. Экипаж превращается в бесплотных духов. Где, в каких мирах, в каких тысячелетиях доведется им обрести покой?
Многие меня спрашивали, будет ли продолжение книги «Бенефициар».Нет, это не продолжение, это совсем другой сюжет. Но в то же время это одновременно и её противоположность, и другая её ИТЕРАЦИЯ.
– Что ты всё пишешь, научную книжку? – спросила жена.– Нет, художественную, но в жанре научной фантастики.– Значит, всё-таки умную. Дай почитать.– Я только две главы написал.– Мне этого хватит, чтобы понять, стоит ли ждать конца.Я загрузил две главы в читалку жены. Когда она прочла, спросила:– А что будет дальше?– Дальше будет то, что изменит твоё представление о знакомых тебе вещах, и ты не сможешь сделать глотка воды, не вспомнив о прочитанном.Так оно и случилось.
Джен – бывшая журналистка, развивающая навыки общения «компаньона» в лондонской фирме. Том – чудаковатый холостяк, перебравшийся в Коннектикут и мечтающий стать писателем. Они не встретились бы, если бы не Эйден. Искусственный интеллект, созданный, чтобы служить человеку – «перемалывать» огромное количество информации. Но вместо этого – вмешавшийся в реальный мир.
Печатается по изданию: Пётр Драверт. Незакатное вижу я солнце. Новосибирск, 1979. Первая часть повести впервые опубликована отдельным изданием под псевдонимом «Гектор Д.» в 1909 г. с подзаголовком «Совершенно фантастическая история». Вторая так и не появилась.
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В восьмой том «Миров Гарри Гаррисона» включены три романа: «Далет-эффект» (1970), «Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура!» (1972) и «Судовой врач» (1970). … © 1993 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.