Звездный скиталец - [37]

— С вами, — поспешно заверил Симмонс. — Потому и спрашиваю.

— Чудно спрашиваешь. — Савелий тяжело опустился на низкий подоконник. — Придут вожаки, помаракуем. Глядишь, порешим, как быть.

— Маракуйте, — вздохнул Симмонс. — А я к Тимур-султану отправляюсь. Одни вы тут долго не продержигесь. Попробую уговорить аральца. Задали вы мне задачу.

— Ты бы хоть совет какой дал!

— Совет, говоришь? — Симмонс машинально пошарил рукой по бедру, отыскивая карман несуществующих брюк. Досадливо поморщился. — А на что вам советы? Все равно по-своему делаете!

— Ну, будет, будет! — примирительно пробурчал Савелий. В городе держаться, али самим на Каспий идти?

Симмонс задумчиво потер переносицу. Присел на подоконник.

— Не пробиться вам к Каспию. Перережут, как баранов. Да и через Каракумы сами не пройдете без проводников. Город оборонять надо.

Он яростно хлопнул себя по колену.

— Все могу понять, но вот зачем было бедноту грабить? Ремесленников, кустарей? Лавок купеческих, байских домов мало? Дворца ханского? Ну объясни ты мне, зачем весь город против себя восстанавливать? Нищие и те разбежались! Да черт с ними, с нищими! Беднота городская, ремесленники, мардикары[12] все от вас отшатнулись, понимаешь? А ведь вернутся. С топорамп, с вилами на вас пойдут. Не так, скажешь?

— Так, — мрачно кивнул Савелий.

— Чалмоносцев поразгоняли — туда им и дорога! Так нет же — давай мечети грабить. Вера мусульманская не по душе, видишь ли. Взяли и надругались. Поди-ка, поищи теперь союзников. Все ханство против вас, до последнего голодранца! Как теперь прикажешь с Тимур-султаном разговаривать? Ты вспомни, как он за своего ишана цепляется! Попробуй, подступись.

— А ты попробуй все ж таки.

— Попробую. — Симмонс прошелся по комнате, присел к столику. — Ты вот что, Савелий, садись-ка пиши, что делать будешь. Иди, чего стоишь?

Савелий сконфуженно поскреб затылок.

— Насчет грамоты… Того… Не обучен я…

— А, черт! Ладно, запоминай, коли так. Во-первых — оборона. Заприте все ворота, выставьте караулы. Все съестное — в один склад и под охрану. Возле колодцев — день и ночь стража пусть стоит. Кашеваров назначьте. Посчитайте, сколько вас человек, и съестное — по норме. Понятно?

— Куда понятнее.

— Людей на отряды разделите. Сотников назначьте, десятников. Порядок надо установить железный. А не то — крышка всем!

— Ну это еще бабка надвое…

— Какая там к дьяволу бабка?! Соображать надо, а не на бабку надеяться. Бабка! Пока я Тимур-султана разыщу, пока уговорю, пока он воинство свое соберет, пока к Хиве доберется, — сколько времени надо?

— Ну, неделя уйдет.

— «Неделя!» Месяц не хочешь?

— Месяц не выстоим.

— В том-то и дело. А выстоять надо. Нельзя иначе, понимаешь, Савелий?

— Понимать-то понимаю…

— И на том спасибо. Ну, пора мне.

Снаружи послышались голоса, шарканье босых ног, звон оружия. Симмонс усмехнулся, кивнул.

— Генералы твои идут голозадые. Ты с ними того, построже. Дисциплина в военном деле — главное. Будь здоров, Савелий.

— До скорого.

— А это уж как получится.

Уговорить Тимур-султана удалось неожиданно быстро. Хан-ишан, как выяснилось, незадолго до появления Симмонса отдал богу душу, подавившись сазаньей костью. У старейшин родов и племен загорелись глаза при известии о смерти Шергазыхана и захвате Хивы рабами. Тимурсултан, не медля, погнал глашатаев во все концы Приаралья, а сам с двумя тысячами всадников двинулся вверх по Амударье.

Раздобыв одежду купца средней руки, Симмонс прицепил к поясу саблю в серебряных ножнах — подарок аральского хана.

— Хорош, — одобрил Тимурсултан. — Усов и бороды не хватает, а так — вылитый совдагар.[13] В Хиву собрался?

— В Хиву.

— Коня возьми и охрану.

— Обойдусь, — отмахнулся Симмонс.

— Ограбят, — предостерег Тимур-султан. — Да еще убьют. Время теперь, сам знаешь, какое.

— Не убьют, — скажу, что я хана аральского друг. Кто в Приаралье Тимурсултана не знает?

— Меня знают, — ухмыльнулся хан. — Тебя не знают.

— Вот и хорошо, что не знают.

— Тебе виднее.

ГЛАВА ПЯТАЯ Возвращение из ада

С времятроном что-то случилось, и Симмонс, рассчитывавший попасть в ханский дворец, материализовался в зарослях джугары за городом, неподалеку от главных ворот.

— Этого еще не хватало, — бормотал он, раздвигая руками присыпанные пылью плоские, шуршащие листья. — Так и внутри стены очутишься, чего доброго. Неужели аккумулятор садится?

Он вышел из зарослей и остановился как вкопанный: городские ворота были раскрыты настежь.

— Ну, Савелий! — яростно забормотал Симмонс. — Ну, стратег! Охрану и ту не поставил!..

Однако охрана была. Из ворот, ковыряя пальцем в широко распахнутой пасти, вышел с секирой под мышкой… плешивый Сайд. Первым побуждением Симмонса было юркнуть обратно в джугару, но было уже поздно: Сайд вздрогнул, со стуком захлопнул пасть и обеими руками перехватил секиру. Нельзя было терять ни секунды.

— Где мой конь? — накинулся на стражника Симмонс. — Куда коня девал, признавайся?!

У Сайда опять отвалилась челюсть.

— К-коня?.. К-какого к-коня?..

— Я тебе покажу, какого коня, аламан![14] — еще громче заорал Симмонс. — Я тебе только что подержать его дал! На минутку по нужде отлучился и — на тебе! Где конь? Где мой конь, вор?!