Звездный рыцарь - [6]

Но больше всего ему нравились летающие цветы. В первое утро своей робинзонады Роман увидел, как, согретые встающим солнцем, цветы разворачиваются, плавно поднимаются в небо и парят, слегка покачиваясь, и счел их здешними бабочками. Но нет – прелестные создания оказались все же растениями. Они не пугались протянутой руки, не разлетались, если Роман шел по поляне... В полдень цветы еле виднелись, порхая выше деревьев, а к вечеру постепенно опускались, словно утомленные долгим полетом, сворачивались в серые комочки и покрывали землю точно россыпь горошин. Они никогда не перелетали на другие поляны, и это было странно – ведь сильному ветру ничего не стоило забросить их далеко от родного места; но цветы с поразительным упорством держались своей территории.

«Не мешало бы наконец познакомиться с аборигенами, – изредка напоминал себе Роман, валяясь на песке и жуя очередной кисло-сладкий «баклажан». – Глядишь, и помогут чем-нибудь».

Но не было сил сбросить дремотное оцепенение, владевшее им после аварии.

– Скоро я превращусь в кустик, – лениво предполагал вслух потерпевший. – Обрасту листиками, зацвету, а там, может быть, и плодоносить начну. Укоренюсь, в общем. Как вы считаете, господа, могу я здесь укорениться?

«Господа» молча шевелили ветвями, и понять это шевеление можно было по-разному: и как утвердительный ответ, и как полное несогласие.

– Заманить бы сюда кого-нибудь из жителей, – мечтал Роман все так же вслух. – В корабле стационарный лингвист, каюта, уютная коечка...

Однажды ему в голову пришла первая здравая мысль, и это означало, что бездействие надоело окончательно. Среди груза для Ригеля-14 должны были находиться «жаворонки» – многофункциональные летающие разведчики.

– Хватит разлагаться! – решительно скомандовал Роман. – Подъем!..

Глава пятая Отступник

– Клевета, предательство, трусость!

Когда-нибудь я сделаю скульптурную группу из этих трех чудовищ, и на нее страшно будет взглянуть.

Александр Дюма

Если бы ему самому позволили выбирать попутчиков, рыцарь-Поэт никогда не остановился бы на тех, кого послала судьба. Спору нет – обоих по праву назвали первыми. Но что касается чисто человеческих качеств – доброжелательности, дружелюбия, простой вежливости, наконец, – тут рыцарю Сильные Руки и рыцарю Звезды похвастаться было нечем. Казалось бы, что им делить? Три победителя, каждый в своем виде состязаний; все трое получили награды; всем троим поручено одно и то же дело. Так нет же: двое дружно презирали третьего – слабейшего, как они считали.

– Зачем нам навязали этого заморыша, рыцарь? – спросил Сильные Руки, нарочито игнорируя присутствие рыцаря-Поэта.

– Он будет досадной помехой, – согласился рыцарь Звезды. – Что он может? Только распевать песенки да сочинять стишки! А нам нужны ловкость, сила, отвага! Какой толк от боевого меча, если он слишком тяжел для этой тощей руки. Впрочем, я надеюсь, что при первой же опасности сей менестрель покажет нам свою хилую спину и удалится, оставив поле боя тем, кто умеет держать оружие. Не правда ли, мой юный друг? – обратился он с издевательски-изысканным поклоном к молчавшему юноше.

В ответ рыцарь-Поэт лишь сильнее стиснул зубы.

– Он не смеет ответить, уста его скованы и запечатаны испугом, – насмехался рыцарь Звезды. – Если он молчит даже с нами, то что же будет, когда перед ним окажется настоящий противник?

– Ты ведешь себя недостойно, рыцарь, – еле сдерживая гнев, ответил юноша. Рука его судорожно стиснула рукоять меча. – Не годится оскорблять того, кто не желает отвечать тем же. Для ссор сейчас не время.

– Наш юный друг недоволен, – тем же тоном продолжал рыцарь Звезды. – Он сердится. А почему, позволь спросить тебя, ты не желаешь ссоры?

– Да неужели ты не видишь, рыцарь, – пробасил Сильные Руки, – что менестрель уже хватается за меч? Неужели ты не боишься, что он смело вызовет тебя на поединок? На твоем месте я бы не рисковал дразнить нашего умудренного опытом друга!..

– Нас троих послали спасать пленницу, – не обращая внимания на издевку, резко произнес рыцарь-Поэт. – Когда девушка окажется в безопасности, я готов сразиться с каждым из вас в любое время и любым оружием. А до тех пор, рыцари, не следует ссориться.

– Да кто ты такой, чтобы указывать нам, что мы должны делать, а чего не должны? – разозлился Сильные Руки. – Будь благодарен судьбе и Старшинам, что тебе дозволено идти с нами. А когда мы вдвоем приведем девчонку домой, можешь спеть под ее окном серенаду! Да не забудь сложить балладу о наших подвигах во имя справедливости.

– Да, это единственное, что ты можешь сделать без ущерба для здоровья, – подхватил рыцарь Звезды.

– Благодарю за совет. Я не премину им воспользоваться, – сдержанно ответил юноша, и рыцарь Звезды негодующе фыркнул.

– Ну и соратник, нечего сказать! – воскликнул он, обращаясь к рыцарю Сильные Руки. – Он даже не способен оскорбиться, как подобает мужчине.

Рыцарь-Поэт чуть замедлил шаг и отстал. Он по-прежнему слышал грубый смех, но слов уже не разбирал. Уязвленная гордость боролась в нем с чувством долга. Проучить оскорбителя дело чести, это так. Но что скажет несчастный отец, узнав, что вместо освобождения девушки рыцари затеяли распри? Рыцарь-Поэт решил, что пошлет вызов обоим своим недругам, когда сдержит клятву.