Звездный путь 3: В Поисках Спока - [8]

– Что?!

Обидевшись, Кирк стал трясти доктора. Неожиданно Маккой вытянулся в струнку, на мгновение вытаращил на капитана глаза и вновь повалился в кресло.

– Доведешь ты меня когда-нибудь, Боунз, – качая головой, проворчал Кирк.

Глава 2

Своим трудолюбием и любовью к профессии доктор Кристина Чэпел, несомненно, являлась образцом для подражания. Любой, побывавший в медицинском отсеке, с восторгом рассказывал о ее доброте, чуткости и заботе, которой она окружала своих пациентов. Начальство было о Кристине высокого мнения, ни разу за время ее службы не высказав ни единой претензии. Но сама себе Кристина казалась робкой, неуклюжей и неумелой.

В эти горячие дни Чэпел пришлось особенно тяжело: палаты были забиты ранеными, большей частью молодыми кадетами, пострадавшими во время безжалостных атак Хан Синха. Ко всем больным и раненым она относилась, как к самым близким людям, но особой теплотой Крис окружила Леонарда Маккоя, у кушетки которого находилась постоянно.

Чэпел остановилась на пороге палаты, куда прошлой ночью она вместе с адмиралом Кирком привела невменяемого Маккоя, и услышала долгие стоны и недовольное ворчание. Огни в комнате были притушены, в воздухе пахло целебной хвоей.

Крис подошла к доктору и в который раз потрогала его блестящий от пота лоб. В мокрой, как после дождя, тунике Маккой беспокойно ворочался на кушетке. Температура его заметно поднялась, но не настолько, чтобы бить тревогу.

– Леонард, – тихо окликнула Крис.

Доктор Маккой приподнялся на локтях, потом сел, выпрямив спину, и уставился перед собой.

Через несколько секунд он медленно повернул голову в сторону Чэпел и неожиданно произнес:

– Вулканцы… им не дано любить. – Кристина отпрянула назад, словно от удара.

– Как вы смеете говорить мне такое? – тихо спросила она.

Боль, изо дня в день точившая душу, разгорелась в Крис с новой силой. Она отвернулась и закрыла лицо руками. Нет, сникать нельзя. Надо забыть о душевных муках и продолжать работать. Необходимо, как и прежде, улыбаться и находить теплые слова для каждого раненого. Кораблю нужен врач, а Маккой еще слишком слаб, чтобы работать.

Чувства Чэпел к Споку разгорелись несколько лет назад, становясь все сильнее и сильнее. Каждое утро Кристина просыпалась с мыслью, что сегодня опять увидит своего любимого, и ощущала себя счастливой. Теперь же, со смертью Спока, все рухнуло, унеся в темноту самое лучшее, что было в ее жизни.

Усилием воли Кристина заставила себя успокоиться и вытерла слезы. Сейчас не время плакать, надо постараться забыть жестокие слова Маккоя.

* * *

Проснувшись, Саавик села и отбросила одеяло. Только что с ней говорил Спок. Его низкий голос по-прежнему эхом звучал в ушах лейтенанта.

– Но я же не вулканка, – вслух ответила она. – Вы же сами говорили…

Саавик замолчала, вспомнив, что Спока нет в живых. Он ушел навсегда. В глазах молодой женщины заблестели слезы.

Рядом, уткнувшись лицом в подушку, безмятежно посапывал Дэвид. Что снилось ему? Саавик нежно коснулась плеча молодого человека и тихо прошептала: «Пусть тебя обойдут терзания, которые не отпускают даже во сне». Дэвид засопел чаще, повернул голову в другую сторону, но не проснулся.

«Не схожу ли я с ума?» – подумала Саавик, вспомнив голос вулканца.

* * *

Осторожно и по-своему даже изящно Фаррендаль покусывала покрытые шерстью начальные фаланги пальцев правой лапы. Она знала, что это некрасивая и вредная привычка, но ничего не могла с собой сделать. Эту привычку Фаррендаль переняла от одного из членов экипажа, человека по происхождению, который все время грыз свои ногти. Ногти людей, в отличие от когтей, были тонкие и мягкие. Фаррендаль никогда не решилась бы грызть такие нежные ногти.

Люди – коллеги по экипажу – тихо посмеивались над ее странной привычкой. Фаррендаль это замечала, но не подавала вида. Пусть смеются. Гуманоиды, как она называла людей, не знали, что в такие моменты выглядят особенно уродливо.

Покусывание собственных пальцев у Фаррендаль означало, что она погрузилась в глубокие размышления, надеясь принять единственно правильное решение. Фаррендаль сидела на задних лапах и смотрела на незнакомые звезды. Покинув несколько часов назад пределы Федерации, корабль оказался в свободном, никем не контролируемом пространстве. Фаррендаль с ужасом подумала о том, что в этом «диком поле» они могут стать чьей-нибудь легкой добычей.

Неожиданно на приборной панели замигала сигнальная лампочка. В третий раз за последние сутки Фаррендаль пришлось изменить курс, заметая следы и запутывая потенциальных преследователей. Но данный курс мог привести корабль прямо в объятия клингонов. Эта перспектива Фаррендаль нравилась меньше любой другой, но приказ есть приказ. «Куда же мы, в конце концов, идем?» – думала она, грызя пальцы.

Их таинственный пассажир до сих пор не хочет говорить о точном месте прибытия. Но Фаррендаль тревожил не этот факт; не беспокоили ее и слухи о несметной добыче капитана. Более всего ее волновал вопрос, поделится ли капитан частью своего богатства с остальными членами экипажа или хотя бы со своими приближенными.

– Мне не нравится этот запашок, – озвучила Фаррендаль свои мысли. – Попахивать стало еще с самого начала, а теперь переросло в настоящую вонь.