Звездный меч - [31]

Продолжая заниматься тем же делом, он испытывал страх, но кто не испытывал страха, за исключением разве что новичков, храбрых храбростью неведения? И он не спасовал, и хорошо командовал кораблем в бою, занимая позицию над заводом ядерного топлива в пекле взрывов бомб и ракет. И позаботился, чтобы перед отлетом всех тяжело раненных участников десанта, еще подававших признаки жизни, подняли на борт.

Он снова был космическим викингом.

А вот Гарвен Спассо не был и никогда не станет им. Узнав, что его корабль, готовый к вылету на Грэм и загруженный добычей с трех планет, поведет Валкенхейн, он как с цепи сорвался.

Брызжа слюной, Спассо влетел к Траску.

— Знаете, что произойдет? — спросил он. — Он вылетит в космос с этим грузом, и больше мы с вами о нем не услышим. Скорее всего он доставит груз на Джойес или Экскалибур и купит за него менор лорда.

— О, я в этом сомневаюсь, Гарвен. Ряд наших людей продолжат службу — Гуатт Керби будет астрогатором, вы ему доверяете, не так ли? И сэр Пэйтрик Морленд, и барон Рэтмор, и лорд Велпри, и Рольв Хеммердинг… — На мгновение он смолк и продолжил, осененный идеей: — Не пожелали бы и вы совершить полет на “Биче космоса”.

Спассо хотел бы — и даже очень.

Траск кивнул:

— Хорошо. В таком случае мы будем уверены, что любое мошенничество исключается, — серьезно сказал он.

После ухода Спассо Траск связался с бароном Рэтмором:

— По прибытии на Грэм проследите за тем, чтобы он получил как можно больше причитающихся ему денег. А герцога Энгуса попросите оказать любезность и дать ему ничего не значащую должность с впечатляюще звучащим титулом — лорда-хранителя герцогской умывальни или что-нибудь в этом роде. Затем пусть снабдит Спассо дезинформацией и предоставит возможность, чтобы тот продал ее Омфрэю Глэспитскому. В дальнейшем с ним, конечно, можно вступить в контакт относительно того, чтобы он продал Омфрэя Энгусу. Проделайте подобное пару раз, и кто-нибудь ткнет его ножом, после чего мы навсегда от него избавимся.

Они загрузили “Бич космоса” золотом из Столголенда, картинами и статуями из художественных музеев, тканями, мехами, ювелирными изделиями, фарфором и столовым серебром с рынков Эглонсби. Погрузили мешки и бочонки со звонкой монетой с Хепиры. Большую часть хепирской добычи стоило тащить на Грэм, по заложенным в ней более передовым технологиям она была бесценной для танитцев.

Часть танитцев изучала простые машинные операции, некоторые уже умели обращаться с транспортными средствами на антигравитации, которые снабжались соответствующими предохранительными устройствами. Все бывшие надсмотрщики над рабами стали сержантами и лейтенантами сформированного пехотного полка, и трейдтаунский король занимал их для обучения своей армии. Какой-то гений в механической мастерской переделал мушкет с фитильным замком в кремневое ружье и показал местным оружейникам, как это делается.

После отлета “Бича космоса” крегги продолжали благоденствовать. Родились несколько телят, и, похоже, они чувствовали себя хорошо; биохимические процессы на Таните и Хепире, к счастью, протекали одинаково. Траск надеялся на этих животных. На каждом космическом корабле стояла емкость, где выращивалось искусственное мясо, но экипажам оно надоедало, и всегда требовалось настоящее мясо. Он надеялся, что со временем мясо креггов станет предметом торговли с кораблями, прилетающими на Танит, а шкуры с длинным мехом даже найдут сбыт в Мирах Меча. Имелись шаланды на антигравитации, регулярно курсировавшие между Ривингтоном и Трейдтауном, а также аэрогрузовики, связывавшие деревни. Трейдтаунские лодочники время от времени бунтовали против такой нечестной конкуренции. В самом Ривингтоне работали бульдозеры, одноковшовые экскаваторы, манипуляторы, и над городом постоянно стояло облако пыли.

Нужно было так много сделать, а- в распоряжении — какие-то двадцать пять стандартных галактических часов в сутки. Случались дни, в течение которых Траск ни разу не вспоминал Эндрэя Даннена.

Сто двадцать пять дней до Грэма и сто двадцать пять дней обратно. Они давно прошли. Конечно, там предстояли ремонт “Бича космоса”, совещания с лицами, вложившими средства в первоначальную экспедицию на Танит, дела по комплектованию новой базы оборудованием. Пусть даже так, однако небольшое волнение все же начинало им овладевать. Волнение из-за чего-то, на что он был не в состоянии повлиять, — например, ставшая понятной ему ненужность “Бича”. Однако он ничего не мог поделать. Даже обычно невозмутимый Харкеман после проведенных вместе двухсот семидесяти дней стал несносным.

Они отдыхали в жилых комнатах, оборудованных на верху здания. Оба устало развалились в креслах, взятых в лучших гостиницах Эглонсби.

Их разделяли бокалы, стоящие на низком столике, столешница которого была инкрустирована чем-то похожим на слоновую кость. Рядом на полу лежали чертежи ядерного реактора и преобразователя массы в энергию, которые они будут строить после возвращения “Бича” с оборудованием для производства защитных плит.

— Конечно, здесь можно пойти дальше, — размышлял Харкеман. — Мы могли бы содрать достаточно брони с “Ведьмы”, чтобы защитить любой реактор.