— Космические викинги. Вызываем Эглонсби. Это последнее предупреждение. Свяжитесь немедленно.
Менее чем через минуту в одном из громкоговорителей зазвучал голос:
— Эглонсби вызывает космических викингов. Ваша бомба нанесла большой ущерб. Просьба прекратить огонь до связи с представителем власти. Говорит главный оператор центрального государственного телевидения. Не уполномочен говорить с вами или что-либо обсуждать.
— О боже, это напоминает диктатуру, — сказал Харкеман. — Схватите диктатора, ткните в лицо пистолет — и получите что угодно.
— Обсуждать нечего. Разыщите того, кто мог бы сдать нам город. Если через час это не будет сделано, и город, и все население окажутся сметенными с лица земли.
Через считанные минуты зазвучал другой голос.
— Я — Гансалис Джэн, секретарь Педросана Педро, президента Совета синдиков. Мы дадим связь с президентом Педросаном, как только ему будет предоставлена возможность говорить непосредственно с командующим кораблями.
— Это — я, немедленно переключайте его на меня.
Не прошло и пятнадцати секунд, как заговорил президент Педросан Педро.
— Мы подготовились к сопротивлению, но понимаем, что оно обойдется нам потерей людских жизней и уничтожением хозяйства, — начал он.
— Не тяните. Знаете ли вы, что такое ядерное оружие?
— Из истории, у нас нет никакой ядерной энергии. Не можем найти расщепляющихся материалов на планете.
— Сопротивление, говоря вашими словами, обойдется вам потерей всего и всех как в Эглонсби, так и в радиусе почти ста миль. Вы все еще готовы к сопротивлению?
Президент Совета синдиков не был готов, о чем и сообщил. Траск спросил, какой властью тот располагает.
— В критических ситуациях обладаю всей полнотой власти. Думаю, — равнодушно произнес голос, — это — критическая ситуация. Совет автоматически утвердит любое мое решение.
Харкеман отпустил находившуюся перед ним кнопку.
— Что я и говорил: диктатура с псевдосплоченным парламентом.
— Если сам он — не диктатор псевдосплоченного парламента и не ставленник какой-то олигархии. — Траск сделал знак Харкеману убрать руку от кнопки. — Сколько человек в Совете?
— Шестнадцать, избранных синдикатами, представителями которых они являются. Есть синдикат труда, синдикат промышленников, синдикат мелких предпринимателей, синдикат…
— Корпоративное государство Первого века Доатомной эры на Терре, — сделал вывод Харкеман. — Давайте-ка все спустимся и поговорим с ними.
Когда убедились, что народ получил указание не сопротивляться, “Немезида” снизилась до высоты двух миль и всей своей громадой повисла над центром города. По стандартам людей, применяющих антигравитацию, здания были низкими, а самое большое едва достигало трехсот метров. Лишь немногие были под сто метров, и располагались здания более скученно, чем принято было в Мирах Меча, причем между зданиями простирались широкие шоссе. В некоторых местах имелись странно распланированные скрещения шоссе, которые явно никуда не вели. Харкеман при виде их рассмеялся:
— Взлетно-посадочные полосы. Я видел их на других планетах, где забыли об антигравитации. Для крылатых самолетов, работающих на химическом топливе. Думаю, найду время осмотреться. Иду на спор, у них даже есть железные дороги.
“Большой ущерб”, нанесенный бомбой, по своим масштабам был соизмерим с разрушениями вследствие урагана средней силы. Траску доводилось видеть в Трасконе и большие разрушения от мощного ветра. Но, что и требовалось главным образом, был нанесен моральный ущерб.
Они встретились с президентом Педросаном и Советом синдиков в просторной, хорошо обставленной палате почти под самым шпилем здания средней высоты. Валкенхейн был удивлен и громким голосом сообщал, ни к кому не обращаясь, что эти люди должны быть почти цивилизованными. Их представили. На Аматерасу фамилии стояли перед именами, что намекало на культурно-политическую организацию, с большой пользой занимавшуюся регистрацией по спискам, составленным в алфавитном порядке. Одежда хозяев неопределенно и в то же время безошибочно напоминала военную форму. Когда все уселись за большим овальным столом, Харкеман вынул пистолет и превратил его рукоятку в председательский молоток.
— Лорд Траск, будете ли вы общаться с этими людьми без посредников? — нарочно официально спросил он.
— Конечно, адмирал. — Траск обращался только к президенту, игнорируя остальных. — Хотим, чтобы вы поняли: мы контролируем город и ожидаем полнейшего повиновения. До тех пор, пока вы будете нам повиноваться, никакого ущерба не причиним, за исключением изъятия предметов, которые посчитаем необходимым изъять в городе; никакого насилия против кого бы то ни было, никакого слепого вандализма. Этот наш визит к вам будет вам стоить дорого, можете в этом не сомневаться. Но любая цена окажется малой по сравнению с той, что в противном случае придется вам уплатить.
Президент и синдики с облегчением переглянулись. О цене пусть заботятся налогоплательщики; они же спасут свою шкуру.
— Вам понятно, что мы требуем от вас самых дорогих и малогабаритных вещей, — продолжал Траск. — Драгоценности, произведения искусства, меха, лучшие образцы предметов роскоши всех видов. Редкоземельные металлы. Металлы для монет, золото и платина. Надеюсь, ваша валюта имеет металлическую основу?