Звездный меч - [21]

— Именно такую базу и думал создать герцог Энгус Уордсхейвенский. “Предприимчивость”, по сути, — копия “Немезиды”. Когда ее захватили, на борту было все необходимое для развертывания базы.

— Когда ее?..

— Теперь вам следует рассказать джентльменам правду, — усмехнулся Харкеман.

— Что и собираюсь сделать. — Лукас положил сигару, выпил немного бренди и дал пояснения относительно экспедиции герцога Энгуса на Танит. — Она являлась частью большого плана. Энгус намеревался завоевать для Уордсхейвена экономическое господство в своих политических целях. Но план этот, однако, основывался на вполне осуществимом деловом предложении. Я был против, полагая, что план окажется слишком выгодным для Танита, в конечном счете, в ущерб нашей планете. — Он рассказал им о “Предприимчивости”, о грузе промышленного и строительного оборудования на борту корабля, и, наконец, раскрыл, как именно Эндрэй Даннен совершил похищение. — Это меня бы не задело: денег в проект я не вкладывал. Но меня вывело из равновесия, мягко говоря, то, что до похищения корабля Даннен расстрелял мою свадьбу, ранив меня, моего тестя и убив даму, на которой я был женат менее получаса. За свой счет я оснастил этот корабль, взял на службу капитана Харкемана, с похищением “Предприимчивости” оказавшегося не у дел, и вылетел сюда, чтобы выследить и убить Даннена. Уверен, что лучше всего это сделаю, если сам разверну базу на Таните. База должна будет давать прибыль, иначе она не сможет действовать. — Взяв сигару, Лукас медленно затянулся. — Джентльмены, предлагаю вам стать моими партнерами.

— Да, но вы все еще не сказали, как нам добыть деньги на финансирование, — настаивал Спассо.

— Их дадут герцог Уордсхейвенский и другие, кто вложил средства в первую экспедицию на Танит. Только так они смогут вернуть себе потерянное с “Предприимчивостью”.

— Но потом планетой станет править этот герцог Уордсхейвенский, а не мы, — возразил Валкенхейн.

— Герцог Уордсхейвенский, — напомнил ему Харкеман, — сидит на Грэме. А мы — здесь, на Таните. Между нами три тысячи световых лет.

Кажется, ответ удовлетворил обоих. Спассо, однако, захотел узнать, кто будет править на Таните.

— Соберем все три экипажа… — начал он.

— Ничего такого мы делать не будем, — ответил ему Траск. — Я буду править. Вы можете допускать обсуждение и голосование своих приказов, но я не допускаю. Сообщите об этом вашим экипажам. Любому приказу, отданному вами от моего имени, они будут подчиняться беспрекословно.

— Не знаю, как люди воспримут это, — засомневался Валкенхейн.

— Знаю, как они воспримут, если они смекалисты, — обратился к нему Харкеман. — И знаю, что будет, если не воспримут. Мне известно, как вы командуете своими кораблями, вернее, как экипажи ваших кораблей продолжают вами командовать. У нас не так. Лукас Траск — владелец корабля, я — капитан. Я подчиняюсь всем его приказам по части корабля, а остальные — моим.

Взглянув на Валкенхейна, Спассо пожал плечами:

— Боук, человек этого добивается. Хочешь ему возразить? Я не хочу.

— Первый приказ, — заявил Траск. — Всем, кто у вас работает, следует платить. Их не должны бить эти ублюдки, которых вы поставили надзирать над ними. Если кто-то из рабочих захочет уйти, пусть уходит; они получат подарки и будут на вашем транспорте отправлены по домам. Пожелавшие остаться будут получать питание, по мере потребности им выдадут одежду, спальные принадлежности, наконец, им станут платить жалованье. Мы разработаем систему платежных знаков и откроем склад продовольственных и других товаров, где они смогут приобретать все необходимое.

Отчеканим пластиковые, титановые или другие пластинки, которые невозможно подделать. Поручите проследить за этим Элвину Карффарду. Организуем трудовые бригады, а самых лучших и умных рабочих назначим старшими. А этих конвоиров можно было бы определить под начало сержантов-сухопутников, обучить обращению с оружием Миров Меча, а также тактике, а затем пусть обучают других — нужна будет армия вроде войск сипаев. Даже самая твердая воля не заменит силы оружия, где нужно — продемонстрированной, а если что — и решительно примененной.

И тогда не будет деревень, подвергшихся нападению ради добычи продовольствия или чего другого. За все, что возьмем у любого местного жителя, будем платить.

— С этим хлопот не оберемся, — предупредил Валкенхейн. — Наши думают, что все имущество туземца принадлежит тому, кто у него может его оторвать.

— И я так думаю, если я на планету нападаю. Это — наша планета, и туземцы — наши. Мы не совершаем рейдов на свою планету и на своих людей. И это вам предстоит им внушить.

III

Гораздо больше времени потребовалось Валкенхейну и Спассо на споры с экипажами, чтобы убедить их в дельности замысла Траска. Харкеман выглядел удовлетворенным, и уордсхейвенский политик — барон Рэтмор — тоже.

— Это вроде как уговорить не связанного никакими обязательствами мелкого землевладельца взять на себя заботы о чужом землевладении, — резюмировал последний. — Очень давить нельзя, приходится убеждать их, что сами до этого додумались.

Состоялись встречи обоих экипажей, прошедшие в бурных спорах, во время которых часто выступал с речами барон Рэтмор, а лорд Траск Танитский и адмирал Харкеман (титулы, предложенные Рэтмором) высокомерно молчали. На обоих кораблях все владели всем сообща, то есть ни у кого ничего не было. Они приняли Танит на условиях такого же размытого права собственности, и ни в одном экипаже не нашлось глупца, полагавшего, что сами они смогут что-либо сделать на планете. Оказалось, что, присоединившись к “Немезиде”, можно что-то получить даром. В конце концов, проголосовали за свое подчинение лорд1 Траску и адмиралу Харкеману. Таким образом, Танит превращался в феодальный менор с лордом во главе, а три корабля сводились во флот.