Уровень воды был на высоте двух, двух с половиной метров от уровня листьев который ранее был. Это был просто какой-то пи**ец, с трудом выбравшись на скалу я впервые за два дня смог высохнуть.
Если подобные ливни тут регулярны, то мне становиться страшно от этого. К середине дня уровень воды начал падать постепенно. Все это время я просидел на скале греясь на солнышке, заболеть мне не грозило из-за вируса который мне вколол профессор, но все равно находится в воде столь долгое время было не сильно приятно.
К вечеру уровень воды упал настолько, что вход пещеры оказался вновь на суше. Больше бездельничать было нельзя и я вернулся в пещеру для того чтобы убрать оставшиеся лужи.
К полуночи луж внутри не осталось, но было все равно очень сыро. Хорошо еще, что припасы я додумался переместить повыше под потолок пещеры и они от воды не пострадали. Но вот шкура на которой я спал ранее представляла из себя мокрую вонючую шерстяную тряпку которую необходимо было просушить завтра.
Следующие два дня я занимался тем, что устранял последствия потопа. Самой большой потерей была платформа в туалете и его ограждения вместе с трехлитровой банкой. Все это смыло куда-то далеко.
Так же уплыли и бревна которые лежали ранее вокруг костра. А вот моя решетка осталась на месте так как была закреплена веревками из тонких веток. Солнце после долгого ливня стало как-то жарче, температура воздуха тоже поднялась весьма значительно.
Если раньше по ощущениям было около двадцати градусов, то сейчас было уже около тридцати пяти. Не знаю из-за солнца или из-за чего-то еще, но вода к третьему дню после окончания дождя исчезла.
А на окраине леса куда все-таки доставали солнечные лучи буйно из под старого слоя гнилых листьев которые не смогла унести даже вода начали расти различные растения.
Наконец-то к концу семнадцатого дня я заметил движение рядом с выросшими кустами у кромки леса. Сразу повернувшись в ту сторону я увидел Кхоргитара.
Он устало хромая подошел к пещере и скинув большой рюкзак из неизвестной ткани сел на землю откинувшись к стене скалы. Я молча достал одного из последних слизняков и передал ему.
— Как и в прошлый раз с трудом пробился к кораблю, — произнес шепотом Кхоргитар на смеси интергалакта и своего языка. Мой лингвистический анализатор словно ожидал этого и выдал, что первичный анализ языка завершен и сейчас доступен синхронный перевод, а когда наберется больше база слов можно будет составить и базу знаний.
— Трудности какие-то? — спросил я на языке Кхоргитара, от тех гортанных звуков у меня в горле запершило, но вроде бы получилось.
— Да, монстры мутирующие от утечки в реакторе. — произнес он, — У тебя уже лучше говорить получается, тренировался?
— Когда начался потоп мне больше нечем заниматься было, — произнес я.
— Еще и сезон дождей, я надеялся успеть вернуться до него, но не судьба, пришлось на дереве переждать. — произнес он.
— Что за утечка? Радиация? — спросил я у него.
— Не только, помимо того, что реактор треснул вытек еще и охладитель из системы, очень токсичное вещество. — произнес Кхоргитар сопровождая непонятные мне слова рисунками тем самым увеличивая базу слов.
— Отремонтировать корабль невозможно? — спросил я у него.
— Нет, вся электронника за пределами тела не работает. У меня в рабочем состоянии остались лишь биокомпьютер вшитый в руку работающий от биоэлектричества. — произнес он.
— Что это вообще за планета? Последнее, что я помню это как разведывательный зонд вернулся к нам и сообщил о том, что нашел пригодную для жизни планету. А дальше в памяти нет ничего. — спросил я у Кхоргитара.
— У меня память восстановилась через два годовых цикла. — «обнадежил» меня он, — Первые пару недель я и вовсе провел как зверь. Мой вид при повреждениях мозга впадает в своеобразную спячку пытаясь восстановить повреждения. Если в таком виде разбудить, то мы начинаем вести себя как звери отдаваясь во власть инстинктов. Как мне кажеться только это и позволило мне выжить. Не уберись я от разбившегося корабля подальше сдох бы от лучевой болезни и химического отравления. Что касается планеты, — тут он задумался и поднял свою руку через секунду на его коже проступило изображение какого-то представителя его вида, только более утонченного. — Пять лет назад после увольнения по ранению из армии я поступил на службу во флот дальней разведки, археологи смогли на одной из планет с древними развалинами неизвестного вида обнаружить звездную карту. И эта планета была там, согласно информации археологов это был сад. Всего подобных планет было на карте больше сотни и ко всем отправить исследователей не было возможности. К этой отправили меня вместе с моей командой.
— Остальные не выжили? — спросил я у него.
— Да, после того как мы добрались к этой системе мы оставили корабль на орбите и сев в челнок попытались добраться до поверхности, но стоило удалиться от корабля на пару нид, — тут мы сделали паузу и выяснили сколько это одна нида. Оказалось одна нида это примерно километров семь. — Как челнок потерял управление и начал с ускорением направляться к планете. Следом с нами связались дежурные с корабля, корабль тоже отправился вслед за нами. Я плохо помню что случилось позже, но очнулся я когда жрал сердце хищника разорванного моими руками. Как я оказался там воспоминаний у меня не было. Последнее, что я помнил это как будил свой экипаж из анабиоза когда оставалось не больше недели пути до этой планеты. И только год назад у меня восстановилась память о той неделе. У тебя может быть это произойдет быстрее, ты все же другой разумный вид.
