Звездный хирург - [93]

— Мне не нравится, как он ей командует, — сказал Кирк.

— Поскольку мы зависим от господина Флинта в отношении риталина, я бы, с вашего разрешения, предположил, капитан, что вам лучше бы обращать меньше внимания на эту юную леди, если вы с ней еще раз столкнетесь.

— Он любит ее?

— Все признаки налицо.

— Ревность! Это могло бы объяснить то нападение. И все же… видно же было, что он хочет, чтобы мы были вместе; га игра в биллиард… ведь это он предложил нам потанцевать…

— Это выглядит как вызов логике мужчины, насколько я понимаю.

После тягостной паузы Кирк вытащил передатчик.

— Кирк — «Дерзости». Мистер Скотт, доложите, каково положение с ригеллианской лихорадкой.

— Почти все на борту заболели, сэр. На вахте остались единицы, мы ждем антитоксина.

— Еще немного, Скотти. Доложи, что там нашел компьютер.

— О мистере Флинте записей нет. Такое впечатление, что у него попросту нет прошлого. Планету приобрел тридцать лет назад господин Нова, богатый финансист-затворник.

— Проверьте, что есть о Райне Кейпец. Гражданское состояние: официально оформленная опека, после смерти родителей.

— Есть, капитан.

Когда Кирк медленно отложил передатчик, Спок сказал:

— И все же существует тайна, еще большая. Я смог получить трикордерную сканограмму господина Флинта, пока вы с ним воевали. Он — человек. Но есть биофизические особенности. Некоторые показания, касающиеся его телесных отправлений, несоразмерны другим. Вот лишь одно: отмечен громадный возраст — порядка шести тысяч лет.

— Шесть тысяч! Он не выглядит и на пару нолей меньше. Вы можете это подтвердить, мистер Спок?

— Я введу сканограмму в медкомпьютер доктора Маккоя, когда мы вернемся на корабль.

— Сколько у нас времени?

— Нам надо начать инъекции антитоксина не позже, чем через два часа восемнадцать минут, иначе эпидемия окажется роковой для всех нас.

Кирк нахмурился.

— Почему переработка отнимает на этот раз так много времени?

— Промедление выглядит так, как если бы было намеренным.

— Да, — мрачно согласился Кирк. — Как будто он по какой-то причине удерживает нас здесь.

— В высшей степени странно. Хотя господин Флинт, видимо, желает, чтобы мы задержались, в то же время его что-то тревожит. Логично предположить, что он осведомлен о каждом нашем движении… что он наблюдает за нами.

Пискнул передатчик.

— Здесь Кирк.

— Скотт, сэр. В официальных банках Федерации записей о Райне Кейпец нет.

— Сведения об арестах или тюремном заключении?

— О ней вообще нигде нет никаких биографических данных. Как и о Флинте.

— Спасибо, Скотти. Кирк отключается. Как и о Флинте-Люди без прошлого. В таком случае чьей властью она здесь? Чем он ее удерживает?

— Я бы предложил в качестве неотложной задачи риталин.

— Давайте отыщем Маккоя.

Едва он направился к двери, вошла Райна. Она выглядела очень взволнованной.

— Капитан! — позвала она.

— Идите, Спок. Я встречусь с вами в лаборатории.

Когда они остались одни, Райна сказала:

— Я пришла попрощаться.

— Я не хочу прощаться.

— Я счастлива, что вы будете жить.

Кирк изучающе посмотрел на нее. Она выглядела наивной, неуверенной, и все же где-то глубоко угадывалось непонятное упорство. Она стояла недвижно, как будто во власти сил, которых не понимала.

Он подошел к ней.

— Я знаю теперь, зачем я жил.

Он обнял ее и поцеловал. Их второй поцелуй оказался много длиннее первого, ее ответ неожиданно потерял невинность.

— Пойдем с нами, — хрипло сказал Кирк.

— Мое место…

— …там, где ты хочешь быть. Где тебе хочется быть?

— С тобой.

— Всегда.

— Здесь, — сказала она.

— Нет, идем с нами. Я обещаю тебе счастье.

— Здесь мне было так покойно…

— Детство кончается. Ты любишь меня, а не Флинта.

Долго-долго она стояла безмолвно, едва дыша. Наконец высвободилась из его объятий и убежала. Кирк так же долго смотрел ей вслед, а потом, со все еще бухающим сердцем, отправился в лабораторию.

Когда он вошел, Маккой сказал:

— Флинт лгал нам: риталина здесь нет.

— Но у меня перед глазами — показания трикордера, капитан, — сказал Спок. — Риталин — явно за этой дверью.

Дверь, на которую был нацелен трикордер, оказалась той самой, о которой Райна сказала, что Флинт запретил ей входить туда.

— Почему Флинт все время хитрит с нами? — спросил Кирк, внезапно приходя в ярость от постоянно растущей горы тайн. — Очевидно, предполагается, что мы войдем и возьмем его — если сможем! Давайте же не разочаруем этого знатока шахмат. Фазеры — на полную!

Но едва они вынули оружие, дверь сама начала с громыханием открываться. Из-за нее доносился монотонный низкий шум машин.

Кирк пошел первым. Сразу же бросились в глаза кубики риталина, лежавшие на одном из столов. Кирк торжествующе направился было к ним, но внимание его привлекло тщательно задрапированное тело на столе, выложенном плиткой. Стол этот украшала надпись: «РАЙНА-16».

Лежащее навзничь тело принадлежало женщине. Лицо ее, не вполне человеческое, напоминало кусок мертвой белой глины с прекрасно вылепленными женскими чертами и как-то неуловимо незавершенное. И все же, для сомнений не оставалось места: это было лицо Райны.

На другой стороне прозрачного футляра висел зажим с записями. Большинство закорючек вроде бы относились к области математики.