Звездный дракон - [142]

— Думаю, есть способ.

Наконец Джарвеллис смогла ответить на его улыбку. Она решила, что еще одну новость поведает ему тогда, когда они окажутся в безопасном месте и когда точно уверится в том, что Стэнтон никуда не сбежит.

29

Безусловно, преступники — это люди, не получившие должного воспитания. Это люди, которым не было предоставлено таких возможностей, какими пользовались остальные. Обществу следует о них заботиться. Наказание — это не решение вопроса. Наказания только ухудшают ситуацию. Если мы кого-то казним, мы становимся такими же дурными, как эти люди… Какая несусветная чушь! В начале тысячелетия расцвела именно такая точка зрения. Безумие «политической корректности» многих настолько ослепило, что люди перестали понимать очевидное: если преступника казнить, он никогда больше не совершит преступление. Наказание преступников благотворно для их жертв, если они еще живы. Так почему же мы, общество, должны о преступниках заботиться, заниматься их переориентацией, когда у нас едва хватает подобных ресурсов для законопослушных граждан? В наше время убийцам и многим рецидивистам производят стирание сознания. Мы перестали казнить людей не из-за того, что стали более «цивилизованными», а потому, что в случае казни было бы потеряно потенциально полезное тело. В киберпространстве томятся в ожидании много личностей (как ИР, так и «выгруженных» человеческих), и им не терпится начать новую жизнь в реальном мире.

Гордон. «Как это делается»

Кормак вышел из рансибля первой ступени на Самарканде. В шарообразном корпусе в срочном порядке поставили обогреватели, но температура едва превышала минимальный предел, необходимый для жизнедеятельности человека. Впереди шагал Эйден и почти нес на себе Торна к крытому переходу. Их сопровождала Мейка.

Ян обвел взглядом внутренность шара. Затребованное им протонное оружие лежало на одном из обогревателей. Задержав взгляд на бластере, Кормак потом посмотрел на своих спутников.

— Садитесь в машину. Я буду через минуту.

Он подошел к бластеру и прикоснулся к нему кончиком пальца. Оружие было холодным, но конвекция от фена немного нагрела его, и оно не обжигало кожу. Ян взял бластер, прицелился в пол слева от рансибля и, когда луч стал толщиной с карандаш, выстрелил. Луч ударил в пол и осветил все вокруг с такой силой, что черный пол стал прозрачным. Кормак передвинул луч, и позади него осталась зона расплавленного стекла, стало видно находившееся под полом оборудование. Ян нашел взглядом место, откуда шло подсоединение к буферу, и выстрелил туда. После того как луч угас, под стеклом продолжало бушевать пламя. Пару секунд агент ЦСБЗ задумчиво смотрел на произведенные им разрушения, а потом побежал к выходу.

Антигравомобиль стоял всего в четырех метрах от сферы. Остальные уже сидели в машине и ждали его. Он подбежал к ним, открыл дверцу и забрался на сиденье. Затем огляделся по сторонам и наставил бластер на стенку крытого перехода.

— Какого черта вы… — вырвалось у Торна.

— Нужно прострелить хотя бы один из буферов снаружи. Внутри я только испортил кое-какие элементы автоматики системы безопасности.

Кормак выстрелил широконаправленным лучом. Часть стены (два метра длиной и метр высотой) исчезла внутри лиловой вспышки. Он увидел край буфера и перенацелил бластер. Металл выгорел за несколько секунд, обнажились витки аккуратно уложенных сверхпроводящих кабелей и кристаллы параэлектриков. Спрятанный цилиндр взорвал собственное содержимое и взмыл в небо на хвосте газов и пламени.

Кормак выключил бластер. Сначала все вокруг застлало облаком углекислотного пара, потом начал падать углекислотный снег. Дверца антиграва захлопнулась за мгновение до того, как у него могли заледенеть глазные яблоки.

— Прочь отсюда… скорей, — выдохнул он, и его затрясло в ознобе. И не только его, потому что в кабине машины было так же холодно, как внутри корпуса рансибля.

Эйден резко поднял ATM в полуночное самаркандское небо, даже не подумав отсоединиться от стенки перехода. Переход приподняло, он немного продержался в таком положении, а потом рухнул, будто змей, только что позорно упустивший добычу. Из окон кабины было видно, что один из буферов рансибля пылает, словно магма.

— Хорошо… Эйден, тут ограничений скорости нет. А эта машинка что умеет?

— Четырнадцать сотен километров в час. Это предел безопасности. Если превысить его, я могу не справиться.

— Это довольно быстро, — стуча зубами, проговорил Кормак. — Довольно быстро.

Он откинулся на спинку сиденья рядом с Мейкой, бросил взгляд на драконида, уставился в окно. В небе висела «дозорная луна». Дракон.

— Я так и знал, что он не пропустит это зрелище. Алчный ублюдок.

Мейка устремила на него вопросительный взгляд, но он ничего объяснять не стал, потому что как раз в это самое мгновение Эйден включил ускорение. Всех с такой силой прижало к спинкам сидений, что говорить при всем желании стало невозможно. Только тогда, когда машина набрала максимальную скорость, давление спало. Кормак посмотрел на циферблат, вмонтированный в приборную панель. Время часы показывали солстанское, уточненное по сигналу от «Самарканда II».