Звёздный детектив - [30]

В зависимости от удаленности цели, путешествие занимало от пары дней до нескольких месяцев — и все это время люди, находящиеся на борту, свыкались со своим рутинным распорядком, больше похожим на добровольное заключение.

Ни о каких развлечениях речи, конечно, не шло. Радиоволны, даже через маяки приходили с заметным опозданием, частично рассеваясь в пространстве, так что пользоваться Сетью на борту при всем желании не получалось, по этой же причине бесполезными становились и пичи. Пассажиры межзвездных кораблей свыкались с тем, что любые игры или занятия, требующие незапланированного потребления энергии, сурово запрещались. Никаких оранжерей, тренажеров, лишних экранов и датчиков — все по-спартански. Основная панель управления была размещена на мостике, хотя редко, когда капитан ею пользовался. Программа перелета вносилась в бортовой компьютер до старта и не менялась, если того не требовали экстремальные обстоятельства. Главное табу касалось расхода воды. Душ можно было принимать только в замкнутой капсуле, там же и мочится — вся влага проходила специальную очистку и возвращалась в систему водоснабжения. То же и с фекалиями — их перерабатывали в материал для ускорителей. О комфорте в космическом путешествии приходилось только мечтать. Минимум человеческих удобств, все рабочее пространство отдавалось топливным отсеками и системам поддержки жизнедеятельности. В долгих перелетах самых страшными врагами были безделье и скука. Чтобы не тронуться умом, оставалось одно — постоянный, изнурительный труд. Негласно основным девизом корабля, особенно грузового, был девиз «Найди себе занятие», даже если это подсчет звезд через иллюминатор или покраска в шахматную клеточку переборок.

Поначалу детектив радовался возможности побродить наедине со своими мыслями, но после нескольких суток взаперти стального челнока, все, чего он хотел — пройтись по твердой земле и увидеть солнце или два — неважно, довольно с него холодного сияния немигающих светил в иллюминаторах.

Безумие, с которым человек сталкивался в космосе, кардинально отличалось от того, с чем боролся узник в карцере на земле. Последний хотя бы знал, что за стенами камеры есть трава, воздух, небо — а космонавтов окружал только вакуум. На дорогих лайнерах, где каждое место обходилось в годовую зарплату детектива, пассажирам предлагалось на время полета уснуть в анабиозе, но такие энергоемкие установки стояли на единичных кораблях, курсирующих в пределах планетной системы. Валенса вспомнил старую байку, рассказанную Леонардом, о капитане челнока «Сияние», не выдержавшего длительного полета на Елену. Он повредился умом, поубивал всех людей на борту, затем ввел координаты наугад и нырнул в неизвестность. Бывалые капитаны поговаривают, что в короткий промежуток времени, когда судно перемещается в центре гиперпространственного пузыря можно услышать жуткий, пробирающий до костей смех капитана «Сияния», попавшего в плен к демонам космоса, и теперь двигающегося обратно во времени, к истокам вселенной.

Дни на борту «Авроры», находящейся в кротовой норе, тянулись ужасно медленно. Шустрик безуспешно пытался обыграть Назиру в шахматы. Безмолвные Бета и Гамма тестировали системы челнока, ища неполадки, и осматривали отсеки, поврежденные встречными метеоритами. Альфа бродил тенью за Валенсой, выскакивая из самых разных мест. По нему спокойно можно было сверять корабельные часы. Детектив даже нужду не мог нормально справить, чтобы не услышать раздражающий скрип робота за дверью капсулы.

Отдыхая от однообразной работы и играя в прятки с роботом-шпионом, Валенса пытался понять, что происходит с Ритой Лужиной. Она сильно изменилась. Похудела, у нее появились синяки под глазами. Взгляд блуждал где-то совсем далеко. Похожие симптомы вызывала космическая болезнь, однако, Риты это не касалось, хотя бы потому, что она сделала себе укол. Нет, причину нужно было искать в другом. В чем — он понятие не имел, и это мучило его сильнее, чем вездесущий Альфа. Девушка представляла собой опасность, как бомба с часовым механизмом, с одной лишь разницей — он не знал, сколько времени у него оставалось до взрыва. Перед выходом челнока из гиперпространства, Громов объявил по радио, что ждет всех в кают-компании для экстренного совещания. Заинтригованный детектив откликнулся на приглашение. Он пришел раньше всех. Во главе стола располагался Громов, его молчаливый почет из роботов — за спиной. Детектив поприветствовал капитана и уселся на диван. Следом подтянулся Шустрик с ноутом. Последней была Рита. Выглядела она так, словно целый месяц пахала на марсианских рудниках. Она присела на другом конце дивана, между ней и детективом остался буфером робот.

Громов обвел взглядом присутствующих и взял слово:

— Скоро мы покинем гиперпространство и прибудем в систему Прагнира. Я уже тринадцать лет вожу на «Авроре» грузы, пассажиров и, — он уделил внимание Валенсе, — разных заинтересованных персон. Ситуации возникали разные, иногда совершенно анекдотические. Помню, одного миссионера Неопротестантства, который под видом ремонтника пробрался в машинное отделение, когда я останавливался на Тео 8, чтобы взять на борт редких бесхвостых тигров для зоопарка Полиса. Этот, прямо скажу, недалекого ума человек решил прокатиться зайцем. У религиозных всегда напряг с оплатой билетов. Он спрятался в ящике с кормом для животных. Покинув космопорт, я естественно решил открыть клетки и позволить тигрятам немного порезвиться: дорога на Землю не близкая. А клетка была совмещенной с кормушкой. Вы бы слышали, как вопил этот слуга Божий, я думал, что «Аврора» столкнулась с астероидом, и это аварийный звук сирены. Бедняга пытался отбиться от тигрят окороками, напугал зверей больше, чем они его…