Звездный человек - [24]

— Но как же с солнечными пятнами? Ведь их иногда становится то больше, то меньше…

— Но совсем они никогда не исчезают… Слишком глубоки разрушения внутренней структуры Солнца. Пятна иногда закрываются и с поверхности, но на время… — Человек умолк, потом неожиданно добавил: — И, зная почти все, вы, люди, боитесь делать выводы, заключения…

— Мы не боимся… Просто еще не пришло время. Разве мало у нас, на Земле, смелых и умных людей?

— Их должно быть больше, гораздо больше, только тогда оправдается мой выбор…

— Ваш выбор? Вот увидите, когда наступит коммунизм…

Коля почувствовал, что кто-то притронулся к его голове, что-то тихо щелкнуло над ним, и знакомый туман темноты и молчания закрыл от него сверкающую Вселенную.

НЕФТЯНОЙ ОКЕАН

Знакомое ощущение охватило Колю. Он снова был сжат и стиснут… Но сейчас его пробуждение было особенно тяжелым. Силы, сжимающие его, были настолько велики, что собственное тело казалось свинцовым. Не видя и не слыша ничего, он чувствовал, что растет. Вот освободились руки, ноги больше не сжаты… Коля раскрыл глаза. Вокруг было темно. Струйки какой-то жидкости непрерывно лились по его лицу, касались кистей рук, ступней ног. Он почувствовал, что всплывает из глубины необыкновенного вязкого моря, что он несется вверх все быстрее и быстрее… Много времени длился этот подъем, прежде чем слабый свет заиграл на многочисленных пузырьках каких-то газов, несущихся вместе с ним вверх. Но вот пузырьки вспыхнули красноватыми огоньками; еще мгновение — и Коля всплыл на поверхность какого-то моря. Прямо перед ним возвышалась окруженная пеной скала. Коля вскарабкался по ее крутому склону, с треском ломая остроконечные блестящие кристаллы, и оглянулся…

Теперь то, на что он смотрел, появлялось перед ним о еще большим запозданием, и Коля несколько раз повернул голову влево и вправо, поднял и опустил глаза, уверенный в том, что вот-вот он увидит картину какого-то нового неведомого мира.

И вот перед глазами Коли появилась невероятная, фантастическая картина.

Он находился внутри огромного шара, поверхность которого, казалось, начиналась на уровне его глаз и вначале отлого, потом все круче загибалась вверх. Над ним было удивительное небо, похожее на круглую крышку, стянувшую срезанный верх гигантской сферы. Булавочными проколами в черной бумаге сияли звезды, несколько лун на глазах меняли очертания; одна из них была ослепительно яркой, и ее отражение в волнах тяжело плещущего моря взбиралось вверх по внутренней поверхности сферы.

И Коля понял, что он находится не внутри какой-то полости, что он видит необычайные просторы, что смутная граница между небом и стенками шара и есть горизонт, только поднятый непривычно высоко, согласно законам этого странного, чужого мира.

Прямо перед ним пульсировали огнедышащие кратеры, они располагались поясом, за ним шли цепью еще более далекие вулканы, их становилось все больше и больше; сверкающими ожерельями они взбирались все выше и выше… Вулканы были видны как бы сверху, была видна бурлившая в них лава, темные ленты дымных облаков срывались с их вершин, соединяясь в параллельные черные гряды туч. Сверкали молнии, озаряющие все вокруг мерцающим оранжевым светом. Черные тучи были такими же необычайными, как и все, что окружало Колю. Они тянулись от края и до края, стягиваясь у горизонта в темные узлы. Грохот, рожденный молниями, сливался в сплошной рев. Это не был обычный гром, это было само неистовство, бешенство. Прямые, как стрелы, молнии не исчезали мгновенно, они бесконечно ветвились, боковыми ветвями объединяясь в одну сеть, в ячейках которой возникали пятна шаровых разрядов.

Ослепительное светило, привлекшее внимание Коли, успело переместиться; оно поднималось в зенит, и Коля не отрываясь следил за ним.

— Солнце! — громко сказал Человек. — Это ваше Солнце!

— Какое маленькое… Оно совсем не греет.

— Здесь много своего тепла. Слишком много. Юпитер — старик…

— Я на Юпитере? Но где мы? Я так далеко вижу…

— Это я помог тебе видеть далеко.

— Мы на вершине горы?

— Нет, в низине.

— Но почему?

— Очень большая плотность атмосферы, и плотность эта очень быстро убывает с высотой. На моей родной планете этот эффект также наблюдается. Здесь очень сильно изгибается луч света… Вот сейчас ты смотришь на вулкан, он кажется тебе расположенным на боку. — Человек будто следил за положением Колиных глаз. — Но он гораздо ниже, просто ты привык продолжать все линии по прямым, и все сместилось вверх… Отсюда видно на сотни тысяч километров, видно то, что находится на другом полушарии планеты.

— Так если бы над Землей была такая же плотная атмосфера, то я из Москвы видел бы домны Урала?

— А в зимние ночи — берега Антарктиды… Но только моими глазами.

— Но астрономам было бы трудно изучать небо, оно такое маленькое…

— Зато ты сразу видишь все звезды, все, какие только видны с Юпитера. Они никогда не заходят, как никогда не заходит над этой планетой и Солнце. Оно только прикоснется к горизонту и тотчас же появится с другой стороны.

Раздался страшный удар, он заглушил и гудение вулканов и треск молний. Столб кроваво-красной жидкости вырос перед Колей; у его основания забурлила пена, кругами разбежались тяжелые маслянистые волны, а через мгновение раздался еще один удар; какое-то раскаленное тело рухнуло на утес, на котором стоял Коля, и рассыпалось на тысячи сверкающих обломков.