Звездные войны: Взлет и падение Дарта Вейдера. - [5]

К семи годам, он тайно начал собирать куски старых кабин гоночных болидов и части двигателей радон–ульзер 620C, которые он надеялся превратить в свой собственный гоночный болид. Он взял, в качестве укрытия для своего проекта, место на свалке позади домов рабов, где Уотто никогда не рискнул бы появиться.

Он сознательно выбрал гоночный болид, непохожий ни на какой другой. Если Уотто когда–либо узнал об этом, он выкинул бы это из головы, как просто детский проект. Уотто поймал Энакина, когда тот вносил усовершенствования в болид, проверяя вращение вокруг свалки. Но ярость тойдарианца исчезла, когда тот понял, как хорошо мальчик сделал болид. Подобно Гардулле, Уотто был склонен к азартным играм на гонках и едва ли мог и мечтать, иметь раба, который еще мог приносить доход от гонок. Невзирая на возраст и вид Энакина, он получил квалификацию и стал пилотом гоночного болида. Несмотря на ужас матери, в конечном счете, он начал состязаться под спонсорством Уотто. Уотто никогда не прекращал угрожать купить больше рабов, но Энакин и его мать продолжали жить в отдельном доме. Уотто даже дал Шми воздушный усилитель, чтобы она могла использовать его для чистки памяти компьютерных устройств, позволяя ей приносить скромный доход. Несмотря на эти выгоды, Энакин не оставлял свои мечты о свободе. Он начал думать о создании определенного типа сканера, чтобы найти передатчик, имплантированный в его тело, даже не зная как, такой передатчик можно отключить, или удалить. В какой–то момент, слушая рассказы о далеких мирах, он узнал о Рыцарях джедаях — могущественных хранителях мира галактической Республики. Они использовали световые мечи: ручное оружие, которое испускает смертельный, фокусированный световой луч. Несмотря на ограниченные знания о джедаях, он мечтал когда–нибудь стать одним из них. Энакину было интересно, слышали ли джедаи о Татуине или рождался кто–нибудь из них в рабстве.

К девяти годам, он понял, что не оставит Татуин в ближайшее время. До тех пор, каждую ночь, лежа в темноте в своей маленькой комнате, заваленной различными самодельными устройствами и научными проектами, он давал себе обещание:

Я не буду рабом вечно.

Глава 3

— Как успехи с болидом, Эни?, — спросил его друг Китстер, остановившись на ржавом спидере на свалке Уотто. Бросив испуганный взгляд на темноволосого мальчика, Энакин тихо ответил,

— Тише, ты хочешь, чтобы Уотто узнал?

Китстер, понизив голос, сказал,

— Извини, я забыл. Долго тебе еще работать над этим?

— Пару лет, — добавил Энакин, подняв потертый сальник.

— Ты действительно думаешь, что он полетит?

— Когда, я достану еще немного запасных частей, конечно, он полетит, — ответил Энакин, отбрасывая сальник в сторону.

— Проблема в том, что если я полечу на нем, об этом узнает Уотто и захочет забрать его у меня. Я должен держать его в секрете и летать на его мерзком болиде.

— Я хотел бы, когда–нибудь, попробовать полетать на болиде, — сказал Китстер.

— Возможно, попробуешь. Энакин не хотел растраивать Китстера, но он знал, что его друг и пяти секунд не продержится в болиде. Управление болидом требовало невероятно быстрых рефлексов, конкуренция была жестокой, и Энакин знал всех людей, кто когда–либо летал и остался жив. Кроме этого, Энакин понимал, что он должен лучше стараться, чтобы угодить Уотто. Из более полдюжины гонок, в которых Энакин участвовал, он дважды разбивался, а один раз не дошел до финиша. Наиболее сложной задачей было иметь дело с Себульбой – долговязым, крюконогим, враждебным дагом, который часто побеждал и постоянно мошенничал. Для Себульбы не было проблемой столкнуть конкурента с курса. Из–за него более дюжины пилотов разбились только в прошлом году. Энакин подумал, если бы он не мошенничал, я бы уже победил! Китстер спросил,

— Как думаешь, ты победишь в следующей гонке?

— Дойти бы просто до финиша, — ответил Энакин, пожимая плечами.

Энакин повернулся к другой куче металла и поймал себя на том, что смотрит на пару прорезанных линз. Они были соединены разноцветным проводом и находились внутри металлического каркаса, напоминающего череп. Казалось, линзы смотрели на него, а потом он понял, это были спекшиеся фоторецепторы.

— Ей, Китстер! — крикнул он, подобрав предмет.

— Смотри, что я нашел!

— Что это?

— Голова дроида! — сказал Энакин, вытряхивая песок из вокодера, закрепленного ниже фоторецепторов, служивших дроиду глазами.

— И не дроид ремонтник! Металлическая пластина убралась, и фоторецепторы изобразили удивление. Он дал голову Китстеру.

— Изрядно потрепанный, — заметил Китстер.

— Возможно, разновидность боевого дроида?

— Не думаю, — сказал Энакин, осматриваясь вокруг в надежде найти другие части дроида. — Металл слишком тонкий, Ух ты! Его взгляд упал на обезглавленный каркас, лежавший в куче, рядом с грудой пустых топливных ячеек. Тело было без покрытия, но Энакин был рад и этому,

— Целый каркас! Знаешь, что это значит? Китстер задумался,

— Ммм, нет.

— Это значит, я смогу построить своего дроида.

— Парень! Послышался голос Уотто, идущий из дальней арки главного входа, который отделял свалку от колоколо–образного магазина.