Звёздные прыгуны - [2]

Панораму безоблачного неба нарушило темное пятно.

Дункан напряг зрение, пятно оформилось в темнокожую голову, словно младенец, укутанную в белый тюрбан.

— Госпожа, человек, пилот, один и он… дышит!

«Какой реальный мираж», — устало подумал Дункан.

2.

За спинами находилось три десятка боксов, набитых медицинским оборудованием и столько же кают — корабль строился в расчете на оказание помощи большому количеству пострадавших.

Вместо того, чтобы отлеживаться перед, возможно, опасным заданием, спасатели собрались здесь, в рубке.

— Откуда сигнал? — процедил сквозь зубы Берт Кинг — самый юный участник команды, вследствие молодости усиленно изображавший бывалого астронавта.

— Б-327/4, - не отрывая взгляда от монитора со столбиками расчетов, ответил Корелла — штурман корабля.

— От кого? Надеюсь, не лайнер. Прошлый раз, загрузившись, мы едва смогли оторваться от поверхности.

— Еще та толстуха со сворой собак.

— Точно, по-моему, их у нее было не меньше двух дюжин!

— Двадцать три, — уточнил Золтан Левицкий — врач команды, — я считал.

— И всю эту свору, она потянула за собой!

— Людей девать некуда, а тут — собаки!

— Как она визжала, когда Кэп велел ей оставить живность.

— Собак жалко, — внес свою лепту еще молодой, но уже лысый, как бильярдный шар Мойер Мойер — штатный радист.

— А людей тебе не жалко?

— Собак больше, — честно признался Мойер.

— На этот раз один человек — испытатель.

— Испытатель? Вот уж собачья работа. Я б не смог — несколько недель, а то и месяцев — один, меж звезд…

— А спасатель не собачья работа?

— Может, оставим собачью тему?

— Интересно, чего его занесло в такую глушь?

— Через двадцать два часа будем на месте, — от монитора возвестил штурман, — и то, если повезет.

— А если нет?

— Часов через тридцать.

— Посмотрим, насколько парень везунчик.

— Б-327, - почесал затылок Сигурд — рыжебородый здоровяк — дитя простой жизни и чистого воздуха дальних поседений, — уж не та ли эта система, где пропал Антон Левицкий?

— Слышь, Док, твой однофамилец.

— А, может, родственник, — оскалился Кинг. — Золтан, не подкинешь пару миллиардиков?

— Когда это было?

— Да около года назад, может, чуть меньше, точно, в октябре. Эх, эх, сколько денег, связей, домов, кораблей… и все…

— Говорят, Левицкий входил в десятку самых богатых людей сектора.

— Входил, да только на тот свет богатства не заберешь.

— Тела так и не нашли, — напомнил Мойер Мойер.

— Зато нашли корабль — пустой и, если мне не изменяет память, как раз на четвертой планете.

— Куда он мог деться?

— Мало ли. Слыхал, аборигены тамошние не вышли из каменного века. Как пид дать, сожрали беднягу, несмотря на все денежки.

— Точно, — загоготал Кинг, — дикарям все одно, миллиард у тебя в кармане, или одна кредитка, лишь бы поупитаннее был.

— На тебя они точно не позарятся, — хмуро вставил Мойер.

3.

Тело Трегарта оторвалось от земли и легко воспарило в воздух. Помятый пол модуля с осколками приборов отдалился от Дункана.

«Я лечу», — вяло подумал пилот.

Открывшиеся способности его совершенно не удивили. На фоне невесть откуда взявшихся голосов и голов в тюрбанах, левитация казалась естественным продолжением.

— Переверните, только осторожно.

Вместе с креслом, тело проделало незамысловатый кульбит, крутанувшись вокруг своей оси. Неубранный пол, сменил потолок модуля с мирно мигающими лампочками.

— Теперь на воздух, и придерживайте ногу!

Дункан поплыл.

Летать оказалось неожиданно приятнее лежания под креслом.

«Почему идея полетать не пришла мне в голову раньше?»

«Пусть все это — иллюзия? Зато, какая приятная!»

Ушел потолок, затем дверь шлюза, наконец, появилось старое знакомое — голубое небо.

Наслаждаться пейзажами немного мешали несколько размытых пятен на периферии зрения. Пятна странным образом походили на головы в тюрбанах. Темная, почти черная кожа контрастировала с белоснежной тканью.

— Ложите сюда.

Трегарт опустился.

— Расстегните ремни.

Давление на тело ослабло. Страшно захотелось почесаться.

Дункан повернул голову — покореженный модуль, полузарывшийся в желтый песок, лес волосатых ног с широкими копытами, что принадлежали приземистым горбатым животным. Между животными ходили, или сидели люди — темные от загара лица под светлыми тюрбанами, двухцветные — белые с голубым свободные одежды с длинными, до земли рукавами.

— Он будет жить?

— Сейчас посмотрим.

Вопрос задал знакомый женский голос. Дункан повернулся к источнику звука и увидел… ее.

Изображение появлялось частями, постепенно, словно начинающий фотограф неумело наводил резкость.

Сначала проступили кончики ресниц, самые кончики, наверняка, потому, что это была наиболее выдающаяся вперед часть тела. Ресницы были густые, черные, приятно загнутые. За ресницами Дункан увидел глаза, большие, как у лани, дырочка зрачка почти сливалась с угольной радужкой. За глазами, словно этого ждали, выступили тонкие брови, ровный нос, плотно сжатые, ярко-красные губы, щеки и, наконец, все лицо молодой девушки.

Возможно, виной тому его состояние, Трегарту она показалась самым прекрасным созданием, какое он видел в жизни. Словно ангел.

— Ангел спустился за мной с небес.

— Что он сказал? — между бровками залегла милая складочка.