Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 1 - [3]

2. Недоразумение продолжается. Когда наступает невесомость. Ники оказывается невероятным

Ясно, что причиной случившегося недоразумения снова оказался язык. Если бы сторож не говорил на своем диалекте и если бы переводческий аппарат маленького космонавта был совершеннее, заявили под конец ученые, встреча двух цивилизаций непременно бы состоялась. А так обе стороны попрекать было не за что.

А сам космонавт, которого приняли за переодетого в скафандр клоуна, пребывал в великой ярости. И, надо сказать, он имел на это полное право. Тот из вас, дорогие читатели, кто пытался убедить людей, что он — представитель инопланетной цивилизации, и ему не верили, знает, как это обидно. Вот почему, снова очутившись в своем летучем овоще, крошка-космонавт первым делом в ярости отшвырнул свой переводческий аппарат.

Металлическая коробка канула в непроглядную тьму. И тут вдруг раздался чей-то сдавленный писк: «Ой-ой!» Испугавшись, маленький космонавт тоже что-то произнес, только на этот раз на каком-то совсем непонятном языке.

— Ой, мамочка! — снова пропищал невидимка.

Космонавт сунул руку в один из карманов своего скафандра, и темноты как не бывало — яркий, будто в летний полдень, свет залил небольшое помещение. Там, в центре, висел вниз головой и судорожно сучил ногами и руками земной на вид и уж совсем по-земному до смерти перепуганный мальчишка. Рядом с ним в воздухе парила блестящая коробочка переводческого аппарата. Оказалось, что она угодила точно в него и, как это ни странно, перевернула мальчишку вверх ногами — поза насколько смешная, настолько и страшная. Дело в том, что всего лишь за миг до этого в удивительном космическом аппарате наступила невесомость. А даже мы с вами, которые видели космические корабли только на экране телевизора, знаем, каким беспомощным чувствует себя человек в состоянии невесомости. Если, конечно, он не прошел специальную подготовку.

Но, похоже, маленький космонавт был хорошо натренирован. Он уверенно подплыл к мальчишке, трепыхавшемуся в воздухе, как марионетка, обхватил его руками за пояс и легонько перевернул. Потом потянул его вниз, и мальчишке кое-как удалось встать на ноги. Теперь его лицо напоминало цветом спелую тыкву.

Все так же уверенно космонавт снял с головы шлем и выпустил его из рук, но тот остался висеть в воздухе, будто на невидимом крючке. Однако не это удивило земного мальчишку. Из-под шлема показалась взлохмаченная головка на тонкой шее. Причем волосы на ней были намного длиннее, чем позволяли школьные правила.

— Ага, — воскликнул Ники Буян, потому что это был именно он, знакомый автору восьмиклассник. — Так ты к тому же еще и девчонка?

То ли от удивления, то ли из-за переходного возраста, голос у него сорвался и перешел в писк.

Девочку, видимо, это задело и она сердито спросила, причем без единой грамматической ошибки — ошибки, вероятно, делал ее переводческий аппарат:

— А ты что здесь делаешь?

— Ну… ты ж сказала, кто хочет… — теперь смешался мальчишка.

Одежда на нем была мокрая и мятая, словно его прокрутили в какой-то стиральной машине. Девочка весело засмеялась.

— Что же ты не сказал мне? Ты прошел через зуту.

— Пока ты там со сторожем болтала…

— Сними одежду. У меня есть запасной скафандр.

— Нет уж. Я лучше пойду, — отказался Ники и шагнул вперед, хотя никакого намека на дверь не было.

Шагнул он осторожно, но и этого движения было достаточно, чтобы его тело откинулось назад и он снова повис в воздухе, как скособоченный восклицательный знак. Хорошо еще, что он просто оцепенел от вновь охватившего его ужаса, а то еще и не так пришлось бы изогнуться. Ники висел и тихонько постанывал.

Но девочка не поспешила ему на помощь, а довольно бессердечно захохотала.

— Ты что ж, никогда не был в невесомости?

— Так… это… невесомость? — Это известие явно успокоило Ники.

Видимо, он не раз видел по телевизору, что это такое.

— Ты разве не чувствуешь?

— Чего… что?

— Мы удаляемся от планеты.

— Какой планеты?

— Как какой! Вашей! Это ведь ты все подшучивал надо мной? Надо мной и Мало? Получил теперь?

— Ладно, кончай уже! — заканючил Ники, доведенный почти до слез своей унизительной позой в воздухе.

И вправду сказать, нет ничего унизительнее, чем висеть в воздухе, как скособоченный восклицательный знак, да еще перед какой-то девчонкой.

— Что кончать? — Девочка не поняла его.

— Эту, невесомость.

— Сейчас все пройдет. Вот только выйдем из гравитационного поля Земли.

Но она еще не знала Ники Буяна, если рассчитывала провести его на мякине.

— Тут-то вы и просчитались, — по-мужски грубо и несколько хрипловато произнес он. — Невесомость существует только за пределами гравитационного поля Земли. И пока его преодолеваешь, все происходит как раз наоборот. Предметы становятся втрое, а то и впятеро тяжелее. Из-за ускорения.

— Ну, у вас может быть и так, а Малогалоталотим при посадке и взлете уничтожает гравитацию вокруг себя.

— Какой еще Малогало… Как ты сказала?

— На котором мы летим. Давай, снимай одежду. Я дам тебе скафандр. Он тебе еще понадобится.

Какой мальчишка отказался бы покрасоваться в скафандре, но Ники сейчас действительно было не до скафандров. Даже самых разблестящих.