Звездные духи. Дух Января - [25]

– Смешанные крови в наше время не такое уж исключение, – заметил Фрон, с невероятно умным видом поправив в глазу монокль.

– Разве что еще не было зарегистрировано случая, чтобы оборотни смешивались с вампирами, – подмигнул мне Галлен.

Риден весело усмехнулся и снова схватился за кружку.

– Встречал я одну эльфийку, – задумчиво протянул Фрон, глядя в потолок.

– Это которая с клыками? – обрадовался Галлен.

– Та еще стерва, – согласился Фрон и разочарованно цокнул языком, очевидно, вспоминая подробности.

– Ее укусил вампир, – охотно пояснил Галлен, – чтобы спасти. – И сверкнул мне единственным золотым зубом в окружении целехоньких и белых.

– И стала она на пару с ним бессмертной, – донесся из угла сиплый глас.

– И выжила, и по ночам теперь как кошка видит, – закончил Галлен и широко открыл рот, приглашая в желудок порцию пива. Я захлопала глазами, ибо мне почудилось, что его золотой клык куда-то исчез, на его же месте блестел ехидством белый.

– Повезло девке, – присовокупил Риден, отлепляясь от кружки. – Ты как, кстати, пиво пьешь?

– Только молоко, – выпалила я.

Воцарилась тишина. Я поторопилась разуверить мальчиков в своей святости.

– Я же звездный дух, а там самыми распространенными являются млечные напитки.

– Я об этом не забыл, – напомнил о себе Ковен и вытащил из-под стола целую… гх… бутыль размером с бочонок.

– Я ж столько не выпью, – слабо запротестовала я

– А у нас ночь долгая! – подбодрил меня Риден, а Галлен громко расхохотался.

Заклинатель начал возиться с пробкой и по окончании своих пыхтений чуть не задел себя по носу.

– Млечное? – принюхался Никки, оставив на время металлическую работу. – Значит, от нашего отличается?

– Где ты его достал? – произнесла я в изумлении, и очень даже гордясь.

– С одного задания получил. Как приз, – с надеждой улыбнулся он, будто прося разрешения. У меня? Мне ли не знать, как тяжело это было сделать – Лиза рассказывала, как ее повелительница случайно обмолвилась о своих приготовлениях перед первым вызовом. А Ковену явно пришлось поломать голову значительнее, чтобы сделать мне приятное…

Когда я впихнула в себя половину содержимого бутыли, а кружки мальчиков опустели по второму (или третьему?) разу, Галлен начал рьяно тыкать в ребра Фрону острым локтем:

– Расскажи ей про свой род, Фрон!

Я нахмурилась: готова была поклясться, что теперь золотом отливала левая бровь. Ковен либо чего-то подмешал, либо молоко уже было несвежим.

Соломенноволосый, потерев натыканное место – на настроении парня это не сказалось совершенно, – важно откашлялся, убрал ловким движением со лба мешающиеся пряди, крепче зажал глазом монокль и глотнул воздуха:

– Моя история, то бишь история всего моего рода, начинается в незапамятные времена, когда королевством правил один лишь король, а страна процветала и плодилась умами…

– Какой король? Какая страна? – непонимающе шепнула я Ковену, но Риден ответил раньше:

– Это совершенно неважно, слушай, как он говорит! – его глаза прямо лучились. Много в нем алкоголя, подумала я, но все равно последовала совету.

Мне еще никогда не было так весело.

Поистине, даже Рикки Делф с его изощренным умом на выдумки, прославившими его по всей школе как первого весельчака и двигателя застойной школьной жизни, никогда не произносил таких патетических речей. Я озиралась кругом, ловя непринужденные мальчишеские улыбки. Даже Артур, с донельзя довольной ухмылкой на лице, чаще пыхтел трубкой. Похоже, эти ребята хорошо проводили время вместе. Как мы раньше с Соулом и Лизой, точно так же…

Риден поднялся со своего места и для пущей убедительности оперся о стол ладонью. В другой руке он держал кружку, за сохранность которой я не была уверена.

– Итак, друзья и очаровательная мадмуазель, – легкий кивок в мою сторону, – давайте же вспомним, ради чего мы здесь собрались. Ковен, приятель! Тебе наконец-то шестнадцать! С чем мы тебя горячо поздравляем. Ты все же преодолел этот сложный рубеж!

– Ковен… так у тебя день рожденья? – обернулась я. В это время парни кричали трехкратное «ура!», а Риден опасно размахивал кружкой над моей головой. Так вот в чем было дело! А я ведь даже без подарка… – Почему же ты мне ничего не сказал?

Заклинатель немного смутился, отчего на его лице вновь чуть выступила краска.

– Как, Ковен, друг мой, – услышал мои слова Риден, – ты ничего не говорил своей дорогой Джине?

Пять пар глаз моментально уставилось на заклинателя. Артур флегматично пыхнул трубкой.

– Почему «дорогой»? – вскользь заметила я.

Пьянющие глаза Ридена с трудом сошлись на моей переносице.

– Потому что единственная, – наставительно произнес парень и слабо икнул.

Ковен уставился в стол. Его взгляд отчего-то стал мрачнее.

– Мне не хотелось тебя тревожить, – тихо произнес он, однако все умудрились расслышать. У меня мурашки побежали по коже от его тона. Со стороны мальчишек поднялся легкий гул, из которого сипло донеслось «Друзей искренних крайне мало, так и спрос на них велик». Ковен поднял на меня глаза – серьезные и потемневшие. – У тебя своя жизнь, у меня своя. И не стоит их смешивать.

Наверное, мне тоже стоило бы разозлиться. Порвать, пометать молнии – как в прямом, так и в переносном смысле, – обругать его, высказать ему, как он не прав. Он же мой заклинатель! А, это заставляет его думать, что он может распоряжаться моей жизнью? Не спрашивать, что я хочу? Хотела я это произнести… но на языке вдруг не нашлось слов. Я вдруг отчетливо поняла, отчего Ковен мучился последние четыре недели, и отчего мучил меня.