Звездные часы и драма «Известий» - [12]

Во всем-то Лаптев хорошо разобрался и о многом подумал, недаром же он доктор философских наук. В редакции была не какая-то группа, а подавляющая часть людей свободолюбивых, демократических воззрений, здесь царил дух гражданственной журналистики. На этих людей и сделал профессиональную и политическую ставку новый главный, а они признали в нем человека одной с ними крови. На каждодневных планерках, еженедельных летучках он всегда приветствовал и поддерживал критический заряд. Вот что, например, говорил 3 сентября:

— После двух или трех летучек, которые у нас прошли довольно-таки бурно, ко мне стали заходить некоторые товарищи и говорить: «Можно ли так — чтобы все подряд разносить, как будто успехов у нас вроде и нет?». Я считаю, что наличие критики является показателем нравственного и любого другого здоровья коллектива, отсутствие критики — тревожный сигнал. Хотелось бы, конечно, чтобы она всегда была конструктивной, несла в себе какие-то предложения, но она все равно должна быть критикой, попыткой серьезного, взыскательного анализа. — И дальше: — На мой взгляд, один из важнейших показателей эффективности нашей работы — это то, насколько газета за ту или иную неделю отвечала происходящему в стране, в мире в целом, насколько соответствовала тому, что волнует людей, как отвечала на вопросы, которые у них возникали. Давайте высказывать всё это открыто, исходя из одной посылки: как сделать нашу газету более яркой, более доходчивой, более убедительной и более полезной тем, кто нас читает.

Делать такую газету было по-прежнему трудно, поскольку при Черненко ничего в стране не поменялось к лучшему. Намечавшиеся при Андропове реформа образования и некоторые социальные проекты не были доведены до конца, рухнули. Первое время еще продолжалось начатое Андроповым преследование видных коррупционеров. Был расстрелян Соколов, директор Елисеевского магазина в Москве, герой известинской статьи «Расплата»; предан суду зять Брежнева генерал-полковник Чурбанов. Тогда же покончил с собой министр внутренних дел Щелоков. Но громко начинавшаяся борьба с коррупцией вскоре сошла на нет. Зато по инерции стал проявляться давний советский феномен — культ личности вождя.

Без упоминания имени Черненко выпускать газету невозможно. Да никто особенно и не старается этому противостоять. Как когда-то цитировали Сталина, потом Хрущева, Брежнева, Андропова, так и теперь все еще не выглядит неприличным по поводу и без повода ссылаться на бесценные указания генерального секретаря. Делается это механически не только в передовых статьях, но даже в своей многотиражке «Известинец», даже в выступлениях на летучках. Так, никто не тянул за язык редактора отдела информации Жору Меликянца, но он посчитал не лишним к числу последних важнейших событий в жизни страны и мира отнести тридцатиминутную формальную встречу генсека с руководством Никарагуа. Говоря на следующей летучке о молодежных проблемах, редактор отдела школ и вузов Елена Иванова сочла нужным обязательно подкрепить свою мысль фразой из речи товарища Черненко на месячной давности совещании секретарей армейских и флотских организаций. «Известинец» приводит выдержку из доклада на партийном собрании Игоря Голембиовского: «Партия нацеливает нас на анализ опыта и на основе этого — на совершенствование всей системы управления процессами развития общества. Это не раз подчеркивалось в выступлениях Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Черненко. Работа предстоит большая и ответственная, тем более что ее надо соотнести и с непростыми задачами нашего собственного развития как творческого коллектива». Никто не верил в то, что говорил, вся эта словесная эквилибристика являлась данью, какая платилась и за личную карьеру, и за коллективную возможность печатать материалы, которые хоть и эзоповым языком, но иногда показывали античеловеческую сущность советского социалистического строя.

В нынешнее время — в 2010-е годы — российская пресса немало ностальгирует по советскому прошлому. Но если его возвращать, то в страну надо обязательно вернуть еще и зловещий культ секретности, а в каждую редакцию — цензора. Расскажу типичную историю из повседневной жизни «Известий» прошлых лет и вместе с тем уникальную, потому что длилась она целых два года. Началась при главном редакторе Алексееве, продолжилась при Толкунове, завершилась с участием Лаптева.

Здесь надо вспомнить, что еще в середине XIX века ученик 7-го класса 1-й Киевской гимназии Я. Демченко, впоследствии известный инженер, в своем сочинении «О климате России» впервые предложил повернуть воды Оби и Иртыша в район Аральского моря. С тех пор научному и проектному развитию этой идеи было посвящено множество книг и статей. Но после того как в 1976 году руководство СССР приняло решение о переброске на юг части стока рек Сибири и европейского Севера, на публикации по этой теме был наложен строжайший запрет.

Допускалась лишь формулировка из партийных решений: «предусмотрено перераспределение водных ресурсов». Но каких ресурсов, откуда, куда, когда, цена, риски для природы и людей? Однажды летом 1982 года мне подумалось: а почему бы не попытаться подготовить и опубликовать материал с ответом на эти и другие вопросы?