Ава резко ударила себя рукой по лицу. Хотела, чтобы эта боль вытеснила из сердца ту, другую, виновником которой был ее отец; ту, что передала Джареду, который ее любил.
Джаред. Ее шайенский воин. Мужчина, которому она отдала свою любовь и свою девственность.
Сегодня он стоял рядом с ней возле конюшни и смотрел на… свою дочь. Кажущаяся атмосфера покоя. Но их души находились в смятении. Особенно Ава почувствовала это, когда Джаред чуть не поцеловал ее. Господи, как она ждала его поцелуя.
Она растаяла от соприкосновения с ним, хотела ощущать вкус его губ… Но Джаред быстро отпустил ее и начал допрашивать, требуя ответов, на которые у нее просто не хватило смелости.
Ава решила, что завтра утром вернется на ранчо Джареда и скажет ему всю правду. При этой мысли ее пронизал страх, но она усилием воли отогнала его. Ей следует держаться твердо, а дальше будь что будет.
Быть рядом с Джаредом — все равно что стоять у подножия вулкана. Умом ты понимаешь, что извержения не произойдет, но в глубине души чувствуешь, что оно может произойти в любое время, и знаешь, что если это случится, то ты навеки канешь в его раскаленной лаве.
Глубоко вздохнув, Ава выключила воду и вышла из кабинки. Она надеялась, что из открытого окна потянет прохладным ветерком, но ее окружал лишь теплый влажный воздух. Наскоро просушив волосы полотенцем, она надела уютный голубой халат.
В постель — и спать. Никогда еще она не желала этого так страстно, идя по коридору к своей комнате как можно тише, чтобы не разбудить Лили. Ава усмехнулась. Разбудить Лили после такого волнующего дня было бы делом практически невозможным.
Ава открыла дверь спальни. Раздался щелчок, и теплый свет ночника мягко осветил небольшое пространство. Ава ахнула, увидев мужчину, сидевшего на стуле возле ее кровати. Джаред Редвулф скрестил руки на груди, а выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Ава вздрогнула и уставилась на него широко распахнутыми глазами.
— Больше никаких побегов, Ава. — Голос Джареда был холоден как лед, а глаза опасно сверкали.
У Авы появилось такое ощущение, будто ей постепенно перекрывают кислород. Очень хотелось убежать, но она не могла пошевелиться.
— Что… что ты здесь делаешь? — пробормотала она, запинаясь и закрывая за собой дверь.
Джаред прищурился и смерил ее взглядом.
— Муна сообщила мне нечто весьма интересное после того, как вы уехали.
— Правда? — Ее голос был еле слышен.
— Да, обо мне и Лили.
У Авы похолодело внутри.
— Лили…
— Догадываешься, что именно?
Ава закусила губу. Да, к сожалению, она догадывалась. Муна… Неужели эта старая женщина увидела слишком многое?
— Так ты догадываешься, Ава? — переспросил он, на этот раз с нажимом.
— Наверно, что вы оба любите лошадей? — Большей глупости она придумать не могла.
— Нет. Нечто намного более личное. Нечто такое, что заставило меня сломя голову примчаться сюда и влезть в окно по гнилому дереву.
— Мы можем поговорить об этом завтра. Я приеду к тебе.
Джаред не пошевелился, он просто сидел и пристально смотрел на женщину.
Руки Авы начали дрожать, и она сунула их в карманы халата.
— Уже поздно. Комната Риты прямо под нами, а комната Лили немного дальше по коридору.
— Муна считает, что Лили похожа на своего отца, — произнес Джаред, не отводя глаз.
Ава почувствовала, что вся кровь отлила от ее лица. К такому повороту она не была готова — к этому суровому выражению его глаз, к собственному чувству вины, к тому, что в глубине ее души все еще теплилась неразумная надежда: он ее простит, он снова примет их обеих в свою жизнь.
— Глаза у нее от отца, так она сказала, — продолжал Джаред, испепеляя Аву взглядом. — Как это тебе?
— Джаред, я…
Его губы дернулись.
— Лили — мой ребенок? — Заметив, что женщина отступила назад, он угрожающе произнес:
— Клянусь, Ава, если ты попытаешься опять увильнуть…
— Нет, не попытаюсь. — Она закрыла глаза и покачала головой. — Просто я совсем не так хотела тебе все рассказать.
— А на мой взгляд, ты вообще не собиралась ничего мне рассказывать. — Его глаза холодно блеснули. — Говори, Ава.
— Да, — чуть слышно сказала женщина, еще туже затягивая свой халат. — Лили — твой ребенок, Джаред.
Он пробормотал какие-то проклятия. Потом встал и подошел к окну.
Воцарилась напряженная тишина. Джаред уставился в окно, а Ава — ему в спину, и ее сердце сжималось при мысли о том, как сложилась бы их жизнь, если бы она тогда нашла в себе силы не уступить отцу.
— Эта малышка… — От переполнявших чувств у Джареда сорвался голос. — Эта девчушка с бойцовским характером — моя?
Глаза Авы наполнились слезами.
— Да.
Джаред резко повернулся. Женщина ожидала увидеть в его глазах нежность, вызванную мыслями о дочери, но увидела лицо, перекошенное от ярости.
— Ты хоть понимаешь, что натворила?!
— Я только старалась оградить ее… — Ава оцепенела.
— Оградить? Интересно от чего?
— Не смотри на меня так, Джаред.
— От этого ужасного грязного полукровки, нищего и никчемного, неспособного зарабатывать на ранчо твоего отца и обеспечивать семью?
Она покачала головой и горячо сказала:
— Нет! — Ава отчаянно замотала головой.
— Ты не пришла ко мне и не сказала о беременности, потому что думала, что я не смогу содержать тебя и Лили. — Его тихий голос был полон презрения.
