Звездная улица, пятая вилла - [2]

Посмотрев на меня, как на пустое место, он уселся за руль и взял с приборного щитка маленькую флейту.

Пока я обходил машину, он заиграл, извлекая из инструмента высокие, пронзительные звуки. Некоторое время я ждал, надеясь, что он прекратит игру но, так и не дождавшись, громко спросил:

— Вы можете передать ей, чтобы она закрывала окна?

Он никак не реагировал, даже не отнял флейту от губ.

Я наклонился, собираясь рявкнуть ему в ухо, но тут яростный взрыв ветра, родившийся за гребнем соседней дюны, обрушился на меня, засыпав глаза и забив рот песком. Протирая глаза, я поспешил прочь, а ленты змеями тянулись за мною.

Ветер стих так же внезапно, как и возник. Песок улегся, воздух опять стал прозрачным. Я прошел по аллее всего метров тридцать, и тут изумленно обнаружил, что за это время и шофер и машина исчезли.

В голове у меня стоял непонятный гул. Меня всего трясло, дыхание перехватывало. Я был близок к тому, чтобы возвратиться и излить свое негодование — меня не пустили в дом, остановили на пороге, оставили на растерзание страшному пыльному шквалу, — но тут вновь послышался знакомый свист, предвещавший смерч.

Тихий, но ясный, несущий какую-то необъяснимую угрозу, звук этот как будто окружал меня. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что с гребней дюн по обе стороны дорожки несутся струйки песка. Не тратя времени, я повернулся и быстро направился к себе.

Я попал в дурацкое положение, разозлился и готов был заявить официальную жалобу. Для начала я обошел вокруг дома, подобрал все перфоленты и засунул их в мусорный контейнер. Потом залез под веранду и вытащил целую охапку этой дряни.

Я наугад проглядел несколько клочков. Те же случайные отрывки и фразы из Шекспира, Водсворта, Китса, Эллиота. Видно, автоверс моей соседки был поврежден и вместо вариаций на тему классической поэзии выдавал фрагменты самих произведений, но в каком-то растерзанном виде. У меня даже мелькнула мысль позвонить в местное агентство фирмы Ай-Би-Эм и вызвать на пятую виллу наладчика.

В тот вечер я, наконец, повстречался с соседкой. Я заснул около одиннадцати, но уже через час что-то подняло меня с постели. Высоко в небе плыла полная луна, роняя на землю и окрестные дюны обманчивый слабый свет и по временам укрываясь за клочками бледно-зеленых облаков.

Я вышел на террасу и сразу увидел светящееся пятно, плывущее между дюнами. Как и те странные звуки, что издавала флейта шофера моей соседки, это пятно, казалось, было само по себе, и я поначалу принял его за лунный отсвет.

Потом я узнал свою соседку, она медленно шла по песку. Ее длинные белые одежды развевались, плывущие по ветру волосы напоминали оперение сказочной птицы.

У ног крутились обрывки лент, над головой стремительно метались два или три песчаных ската. Она брела по полночной пустыне, никого и ничего не замечая, а за ее спиной одиноким маяком светилось окно верхнего этажа пятой виллы.

Потуже запахнув халат, я прислонился к столбу веранды и молча смотрел на нее, простив ей в этот миг и несносные ленты, и грубияна-шофера. Иногда она терялась в зеленоватой тени дюны, затем возникала опять. Слегка откинув голову, продолжала она свой путь от бульвара к песчаным холмам вокруг высохшего озера.

Она уже приближалась к длинной извилистой террасе, созданной наносами песка, когда неестественная прямизна ее пути и размеренность походки привели меня к мысли, что она движется, как лунатик.

Я напрягся, глянув на песчаные скаты, которые вились над ее головой, потом перепрыгнул через перила террасы и бросился по пескам за ней.

Острые камешки, раня босые ноги, мешали бежать, но я сумел догнать ее как раз, когда она занесла ногу над кромкой песчаного гребня. Укоротив шаг, я нагнал ее и коснулся локтя.

В метре над нами кружились и шипели скаты. Необычное свечение, принятое мною за лунный отблеск, отбрасывало, видимо, ее белое одеяние.

Я ошибался — соседка не было сомнамбулой. Она не спала, просто шла отрешенная от всего мира, погруженная в свои мысли. Черные глаза ничего не видели перед собой, белоснежное лицо с тонкими чертами было неподвижно и выражало не больше, чем мраморная маска. Глядя как бы сквозь меня, она слабо повела рукой, как бы отстраняя. Потом резко остановилась, взглянула вниз и сразу вернулась к жизни. Взгляд ее прояснился, и она, мгновенно увидев себя у самого края пропасти, шагнула назад. Испуг усилил свечение ее одежды.

Летавшие над нею скаты рванулись вверх, круги их стали шире.

— Я не хотел вас пугать, — сказал я. — Но вы слишком приблизились к обрыву.

Незнакомка покачнулась, недоуменно подняв тонкие, черные брови.

— Что? — спросила она, запинаясь. — Кто вы? — А потом негромко, как бы расставаясь с тайными грезами, проговорила: — На мне останови свой выбор, о Парис, не на Палладе…

Женщина смолкла и гневно глянула на меня — ее яркие губы вздрагивали — и пошла прочь. Песчаные скаты снова закружились над нею едва заметными тенями.

Я подождал, пока соседка не вошла в свою виллу, и лишь потом повернул к своему дому. Посмотрев на землю, я увидел на песке, в одном из отпечатков ее следов, что-то блестящее. Это был великолепно ограненный алмаз, рядом лежал еще один. Быстро собрав с полдюжины камней, я уже раскрыл рот, чтобы позвать ее, но тут ощутил в руке что-то влажное и разжал пальцы.