Звездная пирамида - [45]

Ох уж этот корабль! Он постоянно доставал Ларсена своим нытьем. О нехватке энергии, о недостатке рабочей массы, о необходимости продолжительного отдыха для регенерации изношенных биосистем… Ларсен отбрехивался, ругался, грозил сдать в утиль, сжечь в звезде – на более изощренных способах уничтожения корабля его фантазия стопорилась. В конце концов Ларсен запретил кораблю читать мысли, приказав общаться голосом. Стандартный голос корабля, впрочем, быстро надоел, и Ларсен велел регулярно менять тональность.

Когда корабль доложил о том, что его «отпрыск» покинул третью планету и вышел в космос, Ларсен аж подскочил. Надо срочно проучить этих выскочек! Ларсен еще не знал – как, но был уверен, что непременно сможет это сделать. Быстро и эффектно. Не успел Ларсен отдать команду на взлет, как корабль проинформировал: первопроходцы вернулись на Зябь.

– А, испугались! – констатировал Ларсен.

Корабль басом предположил, что это был испытательный полет.

– Ах, испытательный… – протянул Ларсен. – Ничего, скоро я вас испытаю. Начинай выращивать орудие. Нет, лучше два! Лазерную пушку и гравитационную.

– Гравитационную? – модным фальцетом эстрадного певца удивился корабль. – Это как?

– Это так! Часть энергии гравикомпенсаторов будем использовать на разгон больших конических кусков из сверхтвердых материалов. Куски тоже заготавливай.

– Цель создания оружия? – сухо поинтересовался корабль тонким голосом кастрата.

– Ты что, дурак? Как взлетят еще раз, тут-то мы их… Орудия, товсь! – Ларсен сам не понимал, из каких глубин подсознания вылезла эта команда. – Ну и расхреначим ихний «Топинамбур» в мелкие ошметки!

– Вынужден сообщить, что это невозможно. – На этот раз корабль имитировал маленькую капризную девочку, у которой только что отобрали конфету.

– Эт-то еще почему?

– Я не могу причинять прямой вред моим клонам. Это серьезный запрет, на программном уровне.

Ларсен опешил. Он не знал о таком запрете. Он вообще не знал о том, что в корабле заложены хоть какие-то запреты.

– А… другим кораблям, не клонам, можешь?

– Могу, – согласился корабль скрипучим старческим голосом, – но обязан в этом случае передать информацию в Главный Имперский Штаб о начале военных действий. Если ты не являешься кадровым военным, выполняющим приказ, то за незаконное ведение боя ты должен быть предан суду на первой же планете империи, куда попадешь…

Ларсен на время онемел, но все же собрался с мыслями.

– А чем отличается прямой вред от непрямого?

– Смотри соответствующие параграфы имперского законодательства! – нагло заявил корабль ломающимся голоском нашкодившего подростка, очень напоминавшим голос того мерзкого пацана, Цезаря.

Ларсен даже не возмутился. Наоборот, обрадовался – ему пришла в голову хорошая идея.

– Ну-ка подбери мне информацию о проблемах взросления кораблей твоего типа.

Цезарь

Я и не ожидал, что наш старт – самое значительное событие на Зяби со времен колонизации – пройдет столь буднично. Сысой просто собрал нашу великолепную четверку у корабля, помялся немного и безо всякого пафоса сообщил:

– Всё. Пора. Удачи.

Махнул рукой в сторону «Топинамбура» и пошел прочь. Медленный и сгорбленный. Он не плакал, как тогда в космосе, его лицо, даже когда он пару раз оглянулся проверить, садимся ли мы в корабль, не выражало ничего. А у меня почему-то комок к горлу подкатил и на глазах чуть было не выступила та дрянь, которая называется слезами. Как у девчонки, честное слово.

– И что? Это все? Три слова – и ушел? Как это понимать? – Семирамида попыталась стать собой прежней. – А напутствие?

Уж не знаю, какого напутствия хотелось нашей сладкоголосой, – я только видел по ее физиономии, что она готовилась прервать Сысоя на первой же фразе напутствия и напоследок высказать ему все, что у нее накипело. Но Ипат водрузил свою огромную длань на ее хрупкое плечо, сладкоголосую аж перекосило всю, и она заткнулась.

– Не надо. Пойдем уже.

И они пошли. Отъевшийся корабль возвышался вроде неприступной горы, но при их приближении сразу открылся, и они скрылись в его недрах. Ной стоял, смотрел по сторонам, как в последний раз. Губы его шевелились, похоже, он читал стихи. Я почти ничего не слышал, так, отдельные слова: немытая, рабов, господ… Потом еще что-то про всевидящие глаза и какие-то там уши. И тоже полез в корабль.

Все! Пора в путь! Как же я мечтал об этом моменте! Я мигом проскочил в люк, на ходу отдавая кораблю приказ готовиться к взлету. Немного поторопился, споткнулся и чуть не загремел, но удержался, пронесся по коридору в рубку, впрыгнул в кресло и громко, от души завопил:

– Поехали!

В детдомах мы, бывало, смотрели старые сериалы, в них всегда капитаны кораблей так кричали при старте.

И мы поехали! Я оставил стены непрозрачными, но сделал себе окошко и видел, как мимо нас неслись сверху вниз облака, а небо быстро наливалось темной синевой. Ипат и Семирамида давно уже сидели в креслах, только Ной стоял и усмехался. Вот не надо было усмехаться – я на мгновение ослабил гравикомпенсацию, и Ной повалился, смешно задрав ноги. Будешь знать, как играть в игрушки с космосом!

А звезды между тем были все ближе. И ближе. И ближе. Наверное, так только казалось, но мне нравилось. Я приказал «Топинамбуру» отойти от Зяби на одну световую секунду и зависнуть. Велел кораблю наблюдать за пространством. Если я ничего не путаю, то еще во время Первой Галактической войны здесь были бои, крейсера империи раздолбали пару планет в системе, им нужна была масса для реакторов. Естественный спутник Зяби тоже раздолбали. С тех пор наша система довольно грязная, космических булыжников летает много. Мы с пацанами любили лазить по ночам на крыши и смотреть на метеоритные дожди.