Звездная пирамида - [38]

Спикировал прямо на них. Двое залегли, остальные – бежать. Давно я так не веселился. Ну, теперь на бреющем и свечкой вверх!

Наверное, целый час я упражнялся в пилотаже – крутился над полем и так, и этак, и по-всякому, а душа пела! Но не наглел. К примеру, не стал проверять, что будет, если я прикажу кораблю на полной скорости врезаться в землю. Почем мне знать, кто он от рождения – послушный дурак или жить хочет?

Потом решил, что на первый раз достаточно, посадил «Топинамбур» возле той ямы, где он кормился, велел кораблю открыть люк и вылез. Все наши встречали меня возле дома. Семирамида была в халате и с полотенцем, обернутым вокруг головы, – похоже, ее вытащили из душа. Ипат просто моргал. Ной держал в руке карточную колоду, а манипулировать ею забыл.

– А ты герой! – сказал он мне.

Где-то глубоко внутри я не возражал, но ответил иначе:

– Я-то? Не-е. Я просто пилот. – А сам корчу рожи и губы сжал, чтобы рот от удовольствия не разъехался до ушей.

– Как же он тебе покорился?

– Очень просто. Я пилот этого корабля, ясно? Меня Сысой назначил пилотом. Ну а я, значит, сообщил об этом «Топинамбуру»…

– А он что?

– Ну не дурак же он. Сразу понял, кого надо слушаться.

Словом, вышел триумф. Даже полицейские не ругались. Семирамида – и та не сказала мне ничего едкого. Ипат меня просто обнял и чуть не задушил. А вскоре примчался на правительственной машине Сысой. До сего часа я такие машины только издали видел – красивые, мощные, с газогенератором, рассчитанным на хороший уголь, словом, загляденье! Но теперь я смотрел на нее примерно как на палку, на какой босоногие ребятишки верхом скачут.

– Получилось?!!

– Ага, – говорю. – Только это… Тренироваться надо.

– Тренируйся! – выдохнул Сысой. – А… показать сможешь? Прямо сейчас?

– Сейчас?

– Нет, если ты устал, то можно и завтра…

Я-то видел, как ему хочется посмотреть. Ну ладно, пусть посмотрит. Пусть все посмотрят. Велел кораблю открыть люк, забрался внутрь, вновь вырастил себе кресло, а потом взял, да и вырастил второе рядом. Тесновато получилось, но, в общем, вдвоем поместиться можно.

И жестом приглашаю Сысоя – давай, мол, не дрейфь, вместе прокатимся!

Второй раз приглашать его не потребовалось. Может, половина архистарейшин – замшелые пни с опятами, но Сысой уж точно из другой половины. Телом дряхл, а умом ясен, и притом еще какие-то желания в нем шевелятся! Только вскарабкаться в люк у него никак не получалось. Я уж хотел было велеть кораблю вырастить этакую пологую лесенку, но обошлось без нее: Ипат просто взял со всем почтением Сысоя на руки, как младенца, и бережно втиснул внутрь «Топинамбура». Я зарастил люк и велел кораблю сделать как было, то есть чтобы можно было смотреть сквозь его стенки куда угодно и притом без этой глупой иллюзии, будто летаешь без ничего, сам по себе.

Потом дал архистарейшине чуток попривыкнуть и скомандовал:

– Взлетаем.

А уж дальше командовал мысленно. Вертеть разные фигуры и разгоняться не стал, а просто облетел поле космодрома по окружности, поднялся повыше, а там двинул к столице и опять-таки спокойно, чтобы не напугать старца, облетел все Пупыри от окраин до центра по сужающейся спирали. Снизился и вернулся обратно на бреющем. Сели.

Гляжу – Сысой плачет. Тихо так плачет, без рыданий и всхлипов, а просто слезы текут из глаз, в морщинах застревают.

Я решил подождать открывать люк. Не хватало еще, чтобы всякие встречные-поперечные узрели архистарейшину в таком виде! Это ведь мы с ним видели все, что делается вокруг, а те, кто торчал снаружи, видели лишь бурую и гладкую поверхность «Топинамбура».

Или я должен уже говорить не «поверхность», а «обшивку»?

Ой, вряд ли. Ну какая у него может быть обшивка? Чем он обшит?

Пока я об этом размышлял, Сысой поискал носовой платок, не нашел и вытер слезы бородой. Сморкаться в нее не стал, а просто хлюпнул носом и спросил:

– На нем уже можно слетать в космос?

Это мне и самому было интересно.

– Эй! – спросил я вслух. – А в космос можешь?

– Могу, – отозвался корабль.

– Действуй!

– Стой! – крикнул Сысой, и я продублировал приказ. «Топинамбур» взмыл было свечкой вверх и завис так высоко, что даже мне стало не по себе. – Стой, не надо… – Сысой глубоко вздохнул. – Незачем форсировать. Неразумно. Это я просто так спросил. Суетные желания… Увижу напоследок нашу Зябь со стороны – может, и решу, что жил на свете не зря… Но это еще успеется. Сначала тебе придется полностью освоиться с управлением кораблем в атмосфере. Мало ли что он может выкинуть, да и молодой он еще, ему подрасти надо… Давай-ка вниз, на сегодня хватит. Устроим разбор полетов. Подумаем, что так, а что не так. А в космос когда-нибудь в другой раз, в другой раз…

Я так и не понял, жалко ли ему, что отправляться в космос прямо сейчас неразумно, или он рад этому. Я и то ощущал холод в позвоночнике, а архистарейшины разве не люди?

Значит, умеют бояться.

Глава 11. Выньте из супа поварешку!

Ларсен сбежал. Напрасно Сысой распорядился разослать его приметы по всем полицейским участкам, и напрасно в поселке Сморкачи квартальный надзиратель задержал суконных дел мастера Феофила Пятку, имевшего неосторожность носить на лице примерно такой же шрам, как у разыскиваемого. Равным образом напрасно в селе Большие Пупы был слегка побит селянами, связан и сдан с рук на руки полицейскому наряду некий заезжий торговец Тит Недобаба, отличавшийся дефектом речи, смахивающим на инопланетный акцент. Ларсена найти не удалось. Космический волк покинул Зябь. Опухший и злой после диспута с осами, он бросился вон с космодрома и уже через полчаса добрался до замаскированного в овраге корабля. Взлет с планеты прошел, как всегда, бесшумно и остался незамеченным туземцами.