Звездная королева - [31]

При виде этого лица что-то во мне дрогнуло. Будто узнавание, порожденное мечтами; как в миг перед пробуждением, когда сон размывает истинный мир, и тебе все еще чудятся монстры с острыми клыками и прекрасные крылатые создания.

Амар перехватил мой взгляд, и в глазах его полыхало необузданное пламя.

– Ну что? – спросил он без всякого упрека, лишь с любопытством.

– Я не увидела никаких секретов в твоем взоре, – ответила я.

«Я увидела в тебе только ночь и дым, сны и стекло, угли и крылья. И другого тебя мне не надо».

– Я твою просьбу выполнил, могу ли и сам попросить?

– Мне, в отличие от тебя, скрывать нечего.

Амар улыбнулся, и я изумленно на него уставилась. Улыбка преображала его суровое лицо так, что хотелось смотреть на него вечно.

– Напротив. У меня в этом вопросе выбора нет, а вот у тебя – очень даже.

– Чего ты хочешь?

Потянувшись, он скользнул пальцами по моим волосам.

– Несколько прядей твоих волос.

В Бхарате некоторые придворные на время путешествий наматывали на запястья волосы своих жен. То был знак любви и веры. Попытка сохранить связь с любимым человеком, даже если это всего лишь браслет из локонов.

– Ты позволишь? – спросил Амар.

Я кивнула. Небольшим кинжалом он ловко срезал пару прядей и, быстро скрутив их, надел на запястье. Там же виднелся еще один браслет, которого я прежде не замечала. Простой ремешок из черной кожи, завязанный элегантным узлом.

– Спасибо, – поблагодарил Амар, прикрывая второй браслет рукавом.

Я постаралась ответить легко и непринужденно:

– Пустяк.

– И все же я за этот пустяк отдал бы что угодно. – В голосе его не было насмешки, лишь странная прямота, будто Амар за всю жизнь не говорил ничего искреннее.

– Значит, мое добровольное согласие должно принести тебе облегчение.

– Изумление, – пробормотал он, все еще разглядывая скрученные локоны. Затем поднял глаза на меня, и сердце в груди затрепетало. – Не облегчение. Облегчение испытываешь, когда хочешь, чтобы что-то прекратилось.

Между нами вспыхнул и тут же исчез крошечный огонек.

– Что это?

Амар проследил за моим взглядом.

– Желания.

Я округлила глаза:

– Огоньки исполняют желания?

– Увы, нет. Это уже загаданные желания.

– О чем они?

– Или о ком?

– Это еще одна тайна, которую скрывает от меня луна?

– Нет, – усмехнулся Амар. – Эту тайну от тебя скрываю я.

– Почему ты не хочешь рассказать?

– Потому что тогда пропадет все веселье.

Я закатила глаза и отвернулась, но он поймал меня за запястье.

– Разве ты не хочешь знать, что я загадал?

По щеке скользнуло теплое дыхание.

– Нет.

Я не могла отвести взгляд от мерцающих огоньков. Как же их было много. И почему Амар сказал «о ком», когда речь зашла о его желаниях?

– Я не выношу обмана.

– Тогда перестань себе льстить.

Он рассмеялся и отпустил меня.

– Я скажу, чего пожелал, если ты меня поцелуешь.

Я повернулась к нему:

– Ты можешь солгать, даже если я соглашусь. Как потом доказать, загадывал ли ты то, о чем расскажешь?

– Как всегда умна, – улыбнулся Амар.

– Или просто не хочу тебя целовать.

– Опять врешь, – хмыкнул он.

Затем вытянул руку, и на ладони его заплясала пригоршня огней.

– Поцелуй меня и поймешь, что я говорю правду.

Он наклонился, огоньки озарили смуглое лицо. В их сиянии оно казалось пропитанным медом. Но я не собиралась так легко сдаваться и, быстро ткнувшись губами в теплую щеку, отступила. Амар, так и не распрямившись, на миг округлил глаза, а потом вдруг расхохотался.

– Глупый оптимизм.

Я пропустила слова мимо ушей.

– Ну и что там с желаниями?

– Сама смотри. – Он раскрыл ладонь.

Уже пустую. Целая треть огней вокруг нас погасла. Я вглядывалась в темноту, ожидая, когда они вспыхнуть вновь, но напрасно.

– Исполнившись, желание исчезает навсегда.

– И вот это ты загадал? – недоверчиво спросила я. – Поцелуй в щеку?

– Нет.

– Что тогда?

– Это. – Амар указал на разделяющее нас пространство. – Шанс быть рядом с тобой.

Мы молча смотрели друг на друга. Между нами зарождалось нечто новое. Хрупкое, неуклюжее. Я не знала, что делать. Ничто из подслушанного в святилище Бхараты не научило меня такому. Ничто из увиденного в гареме не подготовило меня к подобным чувствам. Они мощным потоком гремели на глубине, сложные, опасные. Я не могла так легко от них избавиться… да и не хотела.

– Майя, я… – начал Амар, но его прервал другой голос.

В арке дверного проема, скорчив извиняющуюся гримасу, стоял Гупта.

– Я сдерживал его, сколько мог.

Амар отступил, лицо его закаменело.

– Я буду через минуту. Отведи ее обратно в комнату.

В живот словно вонзился осколок льда – напоминанием, что лучше подавлять свои чувства и держаться подальше от Амара.

– Прости, – сказал он.

Но в глаза мне не посмотрел. И ушел прежде, чем я успела открыть рот.

* * *

Той ночью я мечтала провалиться в спокойный сон без сновидений, но без конца вскакивала. Стоило задремать, как я оказывалась в серой, искаженной версии стеклянного сада, и ко мне поворачивался монстр с пятью размытыми лицами:

– Ты в своем саду ничего странного не заметила?

Из каждого рта доносился отдельный голос. Кожа от страха похолодела. Я могла бы сказать о множестве странностей, не последней из которых стало ожившее многоликое чудище в моем сне, но держала рот на замке. Монстр не отводил от меня расколотого лица.